– Дот, ты сгущаешь краски, – перебила ее миссис Бейли. – Что это за чепуха насчет третьей степени?
– Ну, может, такого и не было, но было очень похоже. Как мне показалось, он решил, что я пробралась наверх, обыскала комнату Тони Шарвана, нашла пистолет и застрелила его. Затем я выбросила пистолет в окно, напечатала на пишущей машинке записку, подделала подпись, забрала все личные бумаги Тони из его комнаты и карманов и смыла их в унитаз ванной мисс Ван Гартер – из неприязни к ней. Оттуда я перешла в комнату Эвадны, по какой-то неизвестной причине попыталась разбить ксилофон, снова спустилась вниз, взяла разделочный нож, отрезала трубку от телефона и вышвырнула нож в окно. После этого я передохнула, успокоилась и удовлетворилась. Он считает, что я смогла бы действовать так быстро. Ведь они провели на крыльце не более двадцати минут, а потом появился тот человек с ужином. Ах, да, я еще исхитрилась успеть сунуть под дверь Освальда записку.
– Миссис Бейли, – спросил Пол, – вы думаете, что Дот имеет право говорить в таком духе? Ведь некоторые из нас не могут воспринимать все это как забавное происшествие.
– Пол, все вовсе не так. Дот опечалена и сожалеет. Этим утром она не в себе и просто пытается…
– Мам, не беспокойся, – развеяла ее извинения Дот. – Пожалуйста, дай мне говорить за себя. Пол, ты ошибаешься – я не думаю, что это забавное происшествие. Но я разрыдаюсь, если полиция решит, что это не кто-то из нас убил Тони. Может быть, вам будет интересно узнать, что единственный мотив, который у них есть – это то, что вы, Освальд и Тони, были влюблены в мисс Ван Гартер, а я – влюблена в Тони. Это сужает список подозреваемых, не так ли? Но как только они немного подедуктируют и выяснят, что в Тони была влюблена мисс Ван Гартер, или Эвадна, или Сара, или мамуля, то они смогут добавить в свой список еще и их. Они любой ценой постараются связать это дело с любовной историей. Любовь и связь с деньгами мисс Ван Гартер. Что немного облегчает нашу, женскую, участь. И, позвольте сказать, вас это затрагивает сильнее, чем Освальда, так как создается впечатление, что вы живете не по средствам и влезли в долги, тогда как Освальд не испытывает финансовых проблем. Но в алиби Освальда полно пробелов, а ваше пока что неуязвимо.
– Пока что? – Пол облизнул пересохшие губы.
– Пока что, – повторила Дот. – Думаю, что сейчас они снуют туда-сюда между нашим домом и радиостанцией: проверяют, могли ли вы успеть добраться до дома, выстрелить, проделать все то, что я успела сделать (помните?) всего за двадцать минут. У вас ведь бывают такие моменты, когда в эфире идет длинная передача в записи, и вы молчите. Или у вас мог бы быть соучастник. Я забыла, должен ли был он, соучастник, оставаться на станции, пока вы отлучились, добрались до дома и устроили стрельбу. Они считают важным то, что вы нашли во дворе пистолет и принесли его в дом – таким образом на нем невинно оказались ваши отпечатки. Также кажется, что они были смазаны мокрой травой, у нас ведь работает орошение, и полиция подозревает, что вы намеренно смазали отпечатки о траву.
– Дот! Слушай мать! Где ты была во время этого разговора? Они что, говорили в твоем присутствии?
– Да, но они не знали об этом. Когда они пришли сюда этим утром, они прошли сразу в твою комнату. А я была в другой комнате, но вышла в холл. Когда я услышала, что они выходят из твоей комнаты, то пошла вниз, но коронер обратился ко мне, и я задержалась на лестнице. Он спустился и начал задавать мне вопросы, пока не довел меня. Главным образом он хотел знать, была ли я наверху в то время, пока остальные выходили на крыльцо…
– Но как он узнал, что в это время ты была в доме? Кто и зачем рассказал ему это?
– Мамуль, не кипятись. Твоя дочурка сама сообщила ему эту новость. Когда он начинал разговор, то вел себя, как мой лучший друг; так что я, возбужденная и взволнованная, открылась ему. Он сказал, что слышал, будто я говорила о том, что Эвадна слишком уж задержалась наверху, и затем я рассказала ему все то, чего он не знал. Каким-то образом, – добавила Дот, на мгновение забыв принять дерзкую позу, – я и не думала, что они и правда считают виновным кого-то из нас.
– Знаю, дорогая, – успокоила ее Хелен Бейли. – И я думаю, что на самом деле они не верят в это. Но они должны задавать вопросы, чтобы убедиться, или думают, что должны. Но, Дот, мне жаль, что ты занимаешься подслушиванием.