– Подождите, – продолжала мисс Макдональд. – Я сейчас приеду.
Повесив трубку, она вернулась к нам и спросила, может ли она снова взять мою машину.
– Можете. Меркель ждет во дворе, – ответил я, а затем обратился к Вики: – Дорогая, возьми шляпку и сумочку – мы выедем вместе с мисс Макдональд. Поужинаем в отеле и останемся там на ночь.
– Ты это можешь. А я – нет, – возразила Вики. – Этой ночью мы не можем снова улизнуть. Прошлая ночь ничего не значила, но мы не можем так делать каждый вечер. Мисс Парнхэм приготовила ужин для всех нас; она часами работала на кухне. Она пытается поддерживать дело ради Дот. Пол и Освальд согласились остаться. Она считает, что если все мы останемся в Меривезере, то она сможет сохранить его для Дот, и остальные жильцы также останутся в нем после того, как вернутся из отпусков. Но если мы разбежимся, словно крысы с тонущего корабля, то все здесь развалится. Начинать на новом месте будет куда сложнее. У Дот нет ничего другого. Это хорошее и прибыльное место, и останется таким, если только мы его не разрушим. Она хочет оставаться здесь. Это ее дом. Мисс Парнхэм такая душка, и меньшее, что мы можем сделать, это помочь ей. Она все равно решила оставить школу на год-другой, чтобы управлять Меривезером для Дот. Завтра приедет повариха. Освальд услышал об этом – случайно. Чудесная датчанка, говорят, и…
– Случайно. Чудесная датчанка, – отозвалась эхом стоявшая в дверях мисс Макдональд. – Случайно. Чудесная датчанка, – повторила она, словно пытаясь запомнить эти слова.
«Леди потеряла рассудок», – подумал я, и мое подозрение сменилось опасением, когда она бросилась к нам через всю комнату и, схватив Вики за плечи, выпалила: «Ты – сокровище!», – и убежала прочь.
– Что же скрывается за всем этим? – спросила Вики, будто я знал это, но никак не хотел рассказывать.
Я болезненно покачал головой.
– Ну, как говорила бабушка Кроуиншенк…
– Она имела в виду, что ты – сокровище, ведь ты жертвуешь собой, идя наперекор страхам…
– Она не имела в виду ничего подобного, и ты знаешь об этом, – перебила меня Вики. – Она вела себя так, словно я сказала что-то важное. Но что же я сказала? Что Освальд услышал о чудесной датской поварихе. Вот! Она совсем забыла о поварихе – другой поварихе. Миссис Ле Врей. Она решила, что миссис Ле Врей имеет какое-то отношение ко всему этому. Да! Кто угодно может описать ее как «маленький круглый объект». Она не датчанка, но, возможно, датчане как-то связаны с делом – например, кого-то из них могут подозревать полицейские. Может ли датчанин быть маленьким и круглым? Здесь, в Сэтори, так много датчан, но кто из них низкий и толстый?
– Низкий и толстый? – повторил я. – Низкий и толстый. Низкий и…
– Да перестань ты, – возмутилась Вики.
– Но… но… – запнулся я и против своей воли повторил: – Низкий и толстый.
– Ох, – выдохнула Вики и критически осмотрела меня. – Нет, – высказала она свое решение. – Ты полный, но не маленький, и готовить не умеешь. Никто, даже полиция, не может описать тебя как маленького и круглого.
– Спасибо, – поблагодарил я и, набивая трубку трясущимися пальцами, просыпал табак на пол.
Глава XXXVIII
Когда начался ужин, я вместе со всеми прошел в столовую и сел за стол. Но я не мог здесь оставаться, так что нашел себе нелепое оправдание – расстройство желудка, и вышел на утонувшее в тумане крыльцо. Я нуждался в тумане, ибо ясность в моем рассудке была невыносима.
Вики прошла за мной и сказала:
– Дорогой, вот таблетка активированного угля. Вызвать врача?
Я отослал ее и был чуть ли не груб, так как боялся повторить слова «маленький и толстый».
Вы, конечно, догадались? Дот Бейли, с ее унаследованной склонностью к жестокости и жаждой мести. Дот Бейли – единственный человек в доме, которого совсем не испугалась бы Хелен Бейли.
Мотив? Она ненавидела Тони Шарвана с такой силой, которая могла переродиться только из любви. Она думала, что у него и ее матери был роман. Или, возможно, она знала о шантаже и опасности. Нам она сказала, что не слышала о секрете матери вплоть до субботнего утра. Но, по словам мисс Макдональд, никто не может наверняка распознать ложь. Дот была разъярена и задета, поскольку он не смог встретиться с ней. Она обнаружила его в комнате матери. Ревность, ярость, страх. Мотивы множились и усиливались. У кого, как не у Дот Бейли, была причина уничтожить его личные бумаги?
Возможность? Где была Дот в то время, пока я, Вики и Эвадна Парнхэм, выйдя на крыльцо, ждали Меркеля? Мы предполагали, что в гостиной. Но, в конце концов, наше мнение, что она была внизу, основывалось лишь на предположениях. Радио грохотало. Комната Хелен Бейли была в задней части дома.