«Что наша жизнь? — спрашивал известный персонаж и сам же отвечал: — Игра!»
И — правильно. А я-то позабыла. Видите ли, всерьез принялась сопоставлять облики Владимира Алексеевича и Владимира Вольфовича. А в это же самое время пожар разгорался совсем в ином месте… И одна газетка так великолепно, со вкусом живописала происходящее:
«В Тверской суд съезжался телевизионный бомонд. Операторы расставляли софиты. Журналисты штудировали материалы дела. Их раздавали девушки пресс-службы ВИДа. Досье состояло из газетных публикаций, имеющих отношение к суду. Первой шла статья Ирины Петровской, завершали подборку репортажи с последнего судебного слушания. Оно, кстати, прервалось на том, что судья вызвала Александра Толмачева, пресс-секретаря Владимира Брынцалова, для дачи свидетельских показаний.
Статья телевизионного обозревателя «Известий» Ирины Петровской «Один на один с 15 тысячами» вышла в мае 1996 года. В ней журналистка, по выражению юриста газеты Макса Хазина, «воспроизвела слова пресс-секретаря Владимира Брынцалова Александра Толмачева», который утверждал, что бывшему кандидату в президенты пришлось заплатить 5 тысяч долларов за появление в программе Любимова «Один на один», хотя в ВИДе просили на десять тысяч больше».
Срочно звоню вышеупомянутому Александру Толмачеву:
— Что такое? Что бы это все значило? Александр, я не могу поверить, что эта не очень молодая журналистка так легко, на слово, поверила вам и настрочила свою статью…
Александр весело отозвался:
— Ее право!
И это после суда. А мне-то всегда казалось, ну как любому заурядобывателю, что суд — это последнее дело, это страшно, это ужасно, это постыдно и лучше не глядеть в ту сторону, где он есть.
Конечно, всегда жаль тех, кого там, в судах, «мотают», дергают ни за что, кто без вины виноватый, у кого нет настоящей защиты…
Но здесь, в этой новой, вдруг загремевшей истории — все словно бы шиворот-навыворот…
А вечером на телеэкране — мой невозмутимый, внушительный, респектабельный Александр и нисколько словно бы не уместный в «судебной» обстановке, не очень как бы главный — второй Александр — Любимов.
Что же случилось: что? Почему все газеты словно бы сговорились писать об этом процессе в «эстрадном» стиле? На уровне: «Доказано: трубный звук сопровождает пук, если скорость его отхождения превышает 0, 5 метра в секунду».
Оказалось, все дело в том, что жутко оскорбился телеведущий программы «Один на один» Александр Любимов на корреспондентку «Известий» Ирину Петровскую. Она же, — вот ведь какая непутевая, посмела обнародовать статью, в которой обвинила вышеназванного Александра, так сказать, во взяточничестве! Будто он, знаменитый «соловей перестройки», способен наживаться на передовых идеях, как, положим, обыкновенный гаишник на штрафах. А в самой середке сей истории, как выяснилось, находились… золотые часы с бриллиантами господина В.А. Брынцалова, которые у него «выпросил» господин В.. Жириновский!
Я конечно же могла бы со слов Александра Толмачева изложить ход судебного заседания. Но, чувствую, — это было совсем не то! Ибо для журналистов оно оказалось подлинным пиршеством, где перья точились с ходу и так и искрили юмором. А если отцитировать Юлию Папилову из «Ъ», то это и вовсе — почти Мольер.
Но сначала ядовитенькая прелюдия в исполнении Елены Калиничевой из «Экспресс-газеты»:
«В зале со стороны истца — Андрей Разбаш, а со стороны ответчика — Нугзар Бетанели, социолог, уже три раза (в 1993, 1995, 1996 годах) правильно предсказавший распределение голосов на выборах. В общем, „имена-фамилии, плешивые люди“. Только на судью Сергееву это никакого впечатления не производит. Она покрикивает на Разбаша, с трудом произносит фамилию генерального продюсера ОРТ Константина Эрнста (э-р-н-с-т) и демонстрирует полную независимость суда от всех. И становится ясно, что настоящая слава для телевизионщика — это когда его имя знает судья межмуниципального суда.
В широком смысле судятся люди из одной тусовки, так как Ира Петровская — тележурналист, и со всеми телевизионщиками «вась-вась». А тут в мае текущего года, во время выборов, она накололась. «Известия» пером Петровской написали, что Любимов, по словам пресс-секретаря Владимира Брынцалова, требовал с последнего 15 тысяч долларов за участие в передаче «Один на один» с Владимиром Жириновским. Поторговавшись, брынцаловцы якобы сторговались на пяти тысячах. Бессовестно дерут деньги с кандидатов в президенты на нашем общественном телевидении — сделала вывод газета. И правильный вывод. Но одно дело — сделать правильные выводы, а другие — доказать свою правоту. Этого журналистке «Известий» Ирине Петровской как раз и не удалось».
А теперь — слово Юлии Папиловой из «Ъ».
«Ожидалось также, что свидетельские показания на стороне истца дадут генпродюсер ОРТ Константин Эрнст и продюсер ВИДа Андрей Разбаш. Толмачев не пришел. Эрнст тоже. Разбаш запаздывал. Суд начался без свидетелей.
Судья Ольга Сергеева безнадежным тоном поинтересовалась, не решили ли стороны прийти к мирному соглашению. Адвокат Хазин попытался приступить к рассмотрению возможности мирового соглашения. Любимов напомнил ему, что на прошлом заседании они это уже обсудили. Хазин вспылил: «Я сам определяю, что мне делать в процессе». Судья всех успокоила. К вопросу о мире больше не возвращались.
Потом ответчики и их свидетели попытались воссоздать обстоятельства того вечера в «Останкино», когда в кулуарах состоялся разговор Петровской, Толмачева и других, и пресс-секретарь Брынцалова сделал неофициальное сообщение о взятках на телевидении. Первыми перед судом свидетельствовали социолог Нугзар Бетанели и журналист «Московских новостей» Юрий Богомолов.
— Я был удивлен, — вспоминал свидетель Бетанели, — и спросил Толмачева: неужели вы заплатили за участие в передаче? В ответ раздался дружный хохот. Но вообще я лично ни на минуту не сомневаюсь в порядочности Александра Любимова.
Тут в дверях появился Андрей Разбаш.
— Вы у нас свидетель? — уточнила судья. — Пожалуйста, обратно, в коридорчик.
Заседание продолжалось. Выступил Юрий Богомолов. Он, кстати, тоже написал статью в «Московских новостях» после разговора с Толмачевым. По его словам, Толмачев действительно сказал, что Брынцалову звонили из ВИДа и предлагали заплатить за появление в передаче. Однако того, что звонил именно Любимов, Богомолов утверждать не стал. Потом выяснилось, что за свою статью Богомолов уже извинился перед Любимовым на страницах «Московских новостей», где назвал Толмачева «мелким лгуном».
Любимов остался удовлетворен показаниями свидетелей Петровской.
Судья пригласила Разбаша.
— Сдайте паспорт секретарю.
— У меня его нет, ваша честь.
— Ну хоть какое-нибудь удостоверение личности?
— Я забыл.
Пауза.
— Ну, хорошо. Я думаю, все присутствующие подтверждают вашу личность.
Зал одобрительно прогудел в ответ. Допрос начался.
— Скажите, занимался ли Любимов выбором участников передач и финансированием?
— Вопрос некорректный.
— Здесь я решаю, какие вопросы задавать и как задавать. Отвечайте.
После долгих препирательств с судьей Разбаш сказал:
— Любимов не занимается вопросами финансирования, но принимает участие в выборе участников, — и пробормотал вполголоса: — И все-таки вопрос некорректный.
Больше свидетелей не было. Адвокат Любимова Змойро представил справку от Эрнста о том, что Любимов денег брать не мог. Суд ею удовлетворился и простил Эрнсту неявку. Стали выяснять, что же делать без Толмачева. Макс Хазин еще раз подтвердил, что Толмачев знал о заседании. Истцы же предъявили письмо Толмачева Любимову, в котором пресс-секретарь заявил, что ни о каких тысячах долларов в разговоре с Петровской он не упоминал. Письмо приобщили к делу. Хазин попытался воспротивиться этому: «Толмачев у нас еще жив. Он лично должен выступить в суде». Его не послушали.
Потом суд долго просматривал представленные сторонами видеодоказательства. Стороны принесли кассеты с интервью Брынцалова датским журналистам (Петровская) и интервью Эрнста и Любимова тоже датским журналистам. Телевизор истцы тоже принесли с собой. Кино, однако, было неинтересным, и участник процесса заскучали. Расшевелили всех слова Александра Любимова: «Толмачев пришел». От его показаний зависел исход дела.