Судья подозвала свидетеля к кафедре и строго предупредила:
«В суде вы должны говорить только правду». В зале засмеялись. Толмачев без тени улыбки пообещал не врать.
Судья процитировала «Известия»: «Мне позвонил Любимов и предложил Брынцалову поучаствовать в программе „Один на один“ за 15 тысяч долларов». Это ваши слова?
Толмачев : Это не мои слова.
Судья : Может, вы говорили что-нибудь похожее?
Толмачев : Я говорил не о 15 тысячах, а о 85. Столько стоят золотые часы с бриллиантами Брынцалова, которые он был вынужден подарить Жириновскому.
Судья : Вот вы прочитали статью Петровской. Скажите, а вы не поинтересовались у автора, откуда она взяла эти слова?
Толмачев : Нет, не интересовался. Это скандал. И он был нам на руку. После него появилось еще четыре заметки.
Адвокат Любимова : У вас или у вашего шефа есть доказательства того, что Любимов просил деньги у Брынцалова за эту передачу?
Толмачев : Конкретно за эту передачу никто никогда ничего не просил.
Хазин : Рассказывали ли вы о том, что на телевидении берут деньги за участие в передачах?
Толмачев : Говорил. И предлагал Петровской сделать большой материал о коррупции в средствах массовой информации. Это было один на один. Свидетелей не было. Я пригласил ее в ресторан для разговора. Она отказалась. А в той большой компании я просто сказала, что телеканалы нам предлагали выйти в эфир по рекламным ценам: ОРТ — до 30 тысяч долларов в минуту, ВГТРК — до 12 тысяч, МТК — до 6 тысяч. Мы отказывались. Таких денег у нас не было.
Петровская : После выхода моей заметки вы отказались от своих слов и сказали, что не можете говорить об этом, потому что на вас наехала налоговая полиция.
Толмачев : Никакого разговора не было. Хотя я опять предлагал Петровской встретиться и поговорить о коррупции в СМИ.
Допрос кончился. Потом начались прения сторон, хотя все уже было ясно. После полуторачасового перерыва судья Сергеева огласила решение: «Известия» должны напечатать опровержение и выплатить Любимову 7 миллионов в качестве возмещения морального вреда. Телевизионный бомонд покинул здание Тверского суда».
Уважаемый читатель! Так ты все понял? И о чем речь? И отчего столь весело, с такой «несерьезностью» описала действо журналистка?
Если нет — вернемся еще раз к судебному заседанию, где у пострадавшей стороны, у Александра Любимова, вдруг обнаружился великолепный, задушевнейший адвокат. Хотя он, этот самый адвокат, должен был бы ну изо всех сил выгораживать и воспевать свою подопечную Ирину Петровскую с ее злополучной статьей.
Адвоката зовут Макс Хазин.
Цитирую «Телескоп» № 42, его, считаю, многомудрую блистательную речь:
«… Любимов вправе брать деньги с тех, кого он приглашает в свою телепередачу. Ведь он вкладывает в нее душу, свой многогранный талант. Разве соизмеримы с какими-то жалкими долларами эти затраты. В конце концов, каждый творец сжигает на алтаре искусства себя. А если ты являешься еще и кумиром миллионов, а именно таким кумиром является уважаемый истец, если ты считаешься, и сам себя считаешь властителем душ, то, на мой взгляд, за оказанную честь приглашенные просто обязаны принести на тот же алтарь искусств свою дань, этот древний металл, который в последнее время фамильярно называется деньгами. Это не мой пример. Во все времена, в прямом и переносном смысле этого слова, творцы получали высокие гонорары за свои произведения. История не донесла до нас, сколько получил, например, Гомер от очень древних греков за „Илиаду“ и „Одиссею“. Но гениальный Моцарт за свои божественные симфонии и Франсиско Гойя, тоже гениальный, за свои портреты получали несравненно больше, чем их коллеги музыканты и художники, творящие в наших подземных переходах, например. И это справедливо. Поэтому телемастер истец Любимов, чьи произведения, безусловно, навечно останутся в анналах истории и советского, и российского, но я уверен, и мирового телеискусства, вправе получать гонорар, значительно отличающийся от официальных гонораров, которые неблагодарное общество назначает, к сожалению, своим даже признанным талантам. Греки говорили — жизнь коротка, искусство будет вечно. Но что такое жизнь, даже по-своему насыщенная, какого-то Брынцалова? Мы видели его неоднократно раньше, а сегодня имеем честь видеть, может быть, в последний раз… Зато благодаря искусству истца Любимова мир и через тысячу лет узнает, какой забавный человечек, с богатством сомнительного происхождения, претендовал на роль президента одной из величайших стран и одного из величайших народов. Благодаря ему, Любимову, будущее поколение это все узнает. Это стоит любых денег. Говорят, бессмертная значимость искусства вообще…
Судья : Вы, по-моему, уклонились от темы прений. Ваши предложения по делу.
Хазин: Это как раз по делу.
Судья: Это не по делу. Мы не Любимова сейчас разбираем.
Хазин : Я далек от намерений иронизировать. И о какой иронии может идти речь, если сам истец Любимов на полном серьезе предельно четко обозначил, какую ценность он представляет для человечества, в частности, такие его качества, как честь, достоинство и деловая репутация. И это непосредственно по делу. Я перехожу к последнему. Он даже продешевил, оценив в 15 миллиардов рублей. Как жалко на его фоне выглядят ранее судившиеся со СМИ Руцкой, другие известные политические деятели, и не подозревавшие о существовании такой суммы, ни в коем случае не относившие их к своим скромным персонам. Истец Любимов установил арифметический рекорд и уверен, что никто уже не побьет его. И в то же время, как ни парадоксально это прозвучит, и я огорчен, что он не получит этих денег — нет их в редакции, пройдитесь по цеху, нет их и у Петровской, она просто столько не зарабатывает. Так же, как и не получит удовлетворения своих гораздо более скромных притязаний, как не получили его знаменитые предшественники по судебным вопросам. Что касается конкретно этой суммы, то она представляет, извините, не более чем медицинский интерес. Если бы речь шла не о Любимове, а о любом другом человеке, уверен — специалисты поставили бы свой краткий диагноз из двух слов. Если вспомните, то это слова — мания величия.
… Судья : Дополнения у ответчика, адвоката?
Хазин : У ответчика дополнение. Мы очень внимательно выслушали здесь очень уважаемых свидетелей. Чтобы не затягивать судебное следствие, могу предложить еще 10 человек, которые подтвердили бы то же самое обстоятельство, о котором рассказали они. Они сказали, что там было 50 человек, и они подтвердят то же самое, что Толмачев, который только что, на мой взгляд, дал ложное показание, публично в присутствии этих 50 человек после передачи «Один на один» рассказал обо всем том, о чем написала Ирина Петровская. Таким образом, именно Толмачев распространил эту ложную и недостоверную информацию об уважаемом нами всеми Александре Любимове. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 11 от августа 1992 года указано, что человек является распространителем ложной информации, даже если бы он поведал ее одному человеку, а здесь же речь не об одном человеке. Должны быть привлечены граждане и организации, от которых поступили такие сведения. Таким образом, руководствуясь статьей 36 ГК РСФСР, я прошу привлечь в качестве соответчика Александра Толмачева. Таким образом, он перейдет из одной процессуальной категории в другую.
Любимов: Я считаю, что все действия пресс-секретаря находятся в рамках политической этики. Поэтому мы не считаем, что г-н Толмачев или его руководитель могут быть ответчиками по этому делу. Нас волнует позиция газеты, которая распространяет неправильную информацию. Зло должно быть наказано.