Маша притащилась домой едва живая, потому что пришлось задержаться на работе – начальник и слышать не хотел о том, чтобы отпустить ее просто так. Тем более что Маша ни за что не хотела говорить, что идет к нотариусу, тогда пришлось бы рассказывать о продаже квартиры, что вызвало бы среди сотрудников немалое удивление. Все прекрасно знали, сколько сил и времени потратила она на ремонт и обстановку.
Маша издали заметила во дворе соседа Юрия Филипповича. Рядом с ним вышагивал рослый палевый лабрадор – сосед шел с прогулки вместе с Офелией, которая, надо признать, производила солидное впечатление. Маша сделала вид, что не заметила их, и проскочила в подъезд, чтобы не вести пустые разговоры с соседом. А то еще на чай напросится, а ей сегодня ни до кого.
– Мы и сами прекрасно проведем время, – зевая, сказала она Тунгусу, который был так любезен, что даже встретил ее у порога.
Она положила коту солидную порцию корма и налила себе крепкого горячего чаю.
В это время в ее дверь позвонили – коротко, требовательно, решительно.
Кот прекратил есть, прижал уши и отбежал в темный угол.
– Да что же здесь творится! – проворчала Маша. – Это какой-то сумасшедший дом! Будет у меня сегодня покой?
Не иначе, сосед высмотрел ее во дворе и теперь явился продолжить знакомство! Вот привязался, прямо как банный лист. Ну зачем ему Маша, ему сто лет в обед!
Наученная прежним горьким опытом, на этот раз она не стала открывать, а спросила через дверь:
– Кто здесь?
– Полиция! – отозвался из-за двери грубый голос. – Откройте немедленно!
– Полиция? – недоверчиво переспросила Маша. – Какая полиция? Почему полиция? Что случилось?
– Открывайте без разговоров! – повторил тот же голос.
– Не открою! – отрезала Маша. – Откуда я знаю, что вы действительно полицейские?
За дверью зашептались, потом прозвучал другой голос – тихий и вкрадчивый:
– Откройте, гражданка, мы вам покажем документы! А то как же мы можем доказать, что из полиции?
Маша на мгновение заколебалась, но потом увидела на двери старомодную медную цепочку – и решилась: накинула цепочку и щелкнула замком.
Дверь тут же приоткрылась, в щель сунулась грубая одутловатая физиономия с маленькими тусклыми глазками. Незнакомец и правда был в форме полицейского. Поняв, что дверь шире не открывается, он разочарованно выругался, потом отступил в сторону, на его месте возникло другое лицо – лисье, хитрое, с длинным острым носом и маленькими бегающими глазками.
– Какое недоверие к органам власти! – проговорил второй полицейский, пытаясь сквозь щель заглянуть в квартиру. – Вы же знаете, гражданка, мы только для того и существуем, чтобы обеспечивать покой и порядок!
– У меня здесь и так порядок, – отозвалась Маша. – Короче, зачем вы сюда пришли? Что вам нужно?
– К нам, гражданочка, сигнал поступил, – проговорил Лис, поводя любопытным носом. – Нам соседи жалуются, что у вас здесь шум, крики, музыка громкая…
«Ага, они играют в плохого и хорошего полицейского!» – догадалась Маша.
– Вы же сами слышите, что у меня нет никакого шума! – ответила она сухо.
– Видим и слышим! – острый нос закивал. – Вы нас впустите, мы все осмотрим и протокол составим. О ложном вызове. Сами знаете – порядок такой.
– Вы его можете и на лестнице составить!
Из-за спины Лиса снова показался первый полицейский – грубый и злобный:
– А ну, впустите сейчас же, а то…
– Гоша, угомонись! – Лис отпихнул напарника от двери и снова заговорил: – Вы видите, гражданочка, мой напарник нервничает от такого недоверия, и я его понимаю. Будет лучше, если вы не станете усугублять, впустите нас и дадите сделать свою работу…
– А я еще даже ваши документы не видела! – спохватилась Маша. – Покажите их, пожалуйста!
– Документы? – Лис поморщился. – Будут вам документы, только зачем же сразу так, начинать с недоверия…
В это время за спиной полицейских раздались шаги, и негромкий голос произнес:
– Что здесь происходит?
По мягкому тембру и интонации Маша узнала своего соседа Юрия Филипповича.
– А ты, дед, проходи! – отозвался «плохой полицейский». – Тебя это не касается!
– Как это – не касается? – возразил Юрий Филиппович. – Очень даже касается, поскольку я в этом подъезде живу и как представитель общественности имею право интересоваться! А вы вообще из какого отделения? Из двенадцатого?
– Из какого надо! – рявкнул грубый голос. – Говорят тебе – проходи, если не хочешь неприятностей!