Но второй беляк всё-таки крепко зацепил советскую машину. Был прострелен винт и радиатор двигателя. Вскоре вся вода из радиатора вытекла и мотор заглох. Пилоту пришлось срочно планировать на лёд реки, который к счастью оказался достаточно крепким, чтобы выдержать вес аэроплана. Они приземлились рядом с большой полыньёй, в которой плавали обломки сбитого вражеского аэроплана. Но радость лётчиков после удачной посадки была недолгой. Вокруг насколько хватало глаз простиралось безлюдное белое пространство – настоящая снежная пустыня. «Подкрепившись» спиртом из разбитого бортового компаса и, захватив с собой пулемёт, барограф и три обоймы патронов лётчики отправились на поиски жилья. Двое суток в страшный мороз авиаторы шли, утопая в снегу и не встречая ни единой живой души. Только на третий день в полной темноте они наткнулись на селение. Местные мужички приняли их очень «радушно», приняв кожаные тужурки лётчиков за комиссарские куртки. Оказалось, что у местных в начале зимы побывали продотрядовцы, которые вывезли все припасы, обрекая семьи селян на голодную смерть. Лётчика озлобленные мужики закололи вилами сразу. Комиссара сильно избили, но вроде как убивать передумали. Поостыли. У Лаптева нашли мандат. Посчитав его важной птицей, селяне решали использовать пленника в качестве заложника на тот случай, если пожалует крупный отряд красных.
Лаптев явно мнил себя молодым Цезарем. Это следовало из продолжения его повествования. Как гласит легенда, по дороге в Грецию, где молодой римский политик собирался брать уроки красноречия, Цезарь попал в плен к пиратам. Разбойники рассчитывали получить выкуп за знатного юношу в 20 талантов. Однако, Цезарь оскорбился, и сам поднял цену за себя до 50 талантов. При этом он держался с похитителями дерзко – обещал, что как только получит свободу, изловит их и казнит. И исполнил обещание: снарядил судно, догнал и распял пиратов. Рассказ Лаптева очень напоминал эту легенду:
– Я им сказал: «не убьёте меня, я вернусь и сожгу ваше осиное гнездо».
Это заявление, по словам рассказчика, страшно разозлило деревенских. Они просто рассвирепели. Пленника раздели догола и отвели на окраину села, поставили у заброшенного амбара, чтобы расстрелять. Но в последний момент неизвестно откуда появился самолёт, который сбросил бомбу. Многих расстрельщиков поубивало. Комиссар, воспользовавшись возникшей суматохой, бросился к заходящему на посадку аэроплану. В спину ему стреляли из обрезов и отобранного у лётчиков пулемёта. Но чудесным образом ни одна пуля не зацепила беглеца. Машина оказалась одноместной. Поэтому Лаптеву пришлось весь полёт стоять на крыле и затыкать пальцем пробитый бензобак. К тому моменту, когда машина снижалась над своим аэродромом, парень уже почти превратился в сосульку, ибо был совершенно голый. Первым делом ему дали выпить стакан спирта, запеленали в несколько толстых одеял. Когда Гранит немного отогрелся, хозяева отвели его в баню (если бы хозяева только знали, кого они согревают!). Лаптев гордился тем, что после такого испытания он даже не подхватил насморка.
В Симбирске местные чекисты приодели московского товарища, предложив ему выбрать подходящие шмотки из барахла, реквизированного у местных буржуев. Местные коллеги также снабдили Лаптева продуктами для экспедиции.
Немного придя в себя, Гранит вспомнил о своём обещании селянам и добился, чтобы ему дали отряд головорезов-чоновцев4. По его словам, он вернулся и сжёг «кулацкое гнездо», вырезав всех его жителей.
После того, что комиссар только что творил на его глазах, Одиссей был готов поверить в его лютую жестокость. Что же касается остального, то Луков склонен был считать приписываемые себе Лаптевым подвиги преувеличением. Однако, Одиссей ещё плохо знал Гранита! Ибо вся жизнь этого молодого авантюриста была наполнена удивительными приключениями. Ужасный характер и пристрастие к самым разным порокам постоянно ставили его на тонкую грань между жизнью и смертью. Часто Гранит сам порождал ситуации запредельного риска, словно проверяя свою удачливость. Так что всё в его рассказе, ну или почти всё, было чистой правдой.
Хотя самого описанного им воздушного боя могло и не быть! Вначале колчаковские лётчики просто не заметили одинокий красный аэроплан, и уже почти пролетели мимо. Но разве мог задиристый Гранит избежать драки! Пусть даже перевес сил был на стороне врага. Он открыл огонь вдогонку белякам из закреплённого в его пассажирской кабине пулемёта. А дальше всё произошло в точности так, как он рассказал. Один неприятельский самолёт комиссар действительно сбил. Хотя колчаковский ас мастерски совершал повороты, словно стрекоза, и жалил, словно оса. Но Лаптев его всё-таки срезал на очередном вираже, так что при падении вражеская оса потеряла свои крылышки. Но второй беляк отомстил за товарища, отправив к земле самолёт красных.