Мат Свер криво усмехнулся.
— Ну да… идеал он такой. Наташа, а какие вообще решения по делу может принять прокуратура?
— Ну… — Девочка задумалась. — Опять-таки не сочтите меня знатоком, но… Если они видят, что с собранными доказательствами идти в суд смысла нет, они могут отправить дело на доследование, но если понимают, что бессмысленно, то могут закрыть за недостаточностью улик…
— То есть в суд дело не идет?
Наташа пожала плечами.
— Ну да. Хотя отец частенько ругается на такое. Говорит, что лучше дело всегда в суд передавать. Конечно, прокурору не хочется на суде выглядеть плохо с откровенно слабыми доказательствами, но лучше уж так оправдать. Ведь по факту что такое недостаточность улик? Преступника нашли, но не смогли доказать его вину. И живет потом такой человек в подвешенном состоянии. Вроде бы и не посадили, но и обвинение не сняли. А так суд. И тут уже не прекращение дела, а оправдание. То есть человек в преступлении не виноват. С другой стороны, если уж раз оправдали, то по закону человека нельзя повторно будет привлечь к ответственности по этому делу, даже если найдут позже железные улики. А вот в первом случае легко. Кстати, такое положение, если я правильно помню, есть только у нас в стране, за рубежом любое дело должно быть обязательно передано в суд.
— Подумаем, — что-то черкнул у себя Мат Свер. — Вопрос нужно будет обсудить. То есть прокуратура — главный орган, получается?
— Надзорный. Он вообще следит за соблюдением законов всех органов власти, не только следствия. И вправе проверять все решения органов власти на соответствие текущему законодательству.
— Где ж у нас такая служба раньше была? — буркнул кто-то с места.
Наташа узнала его, Ариэт Торон, слегка полноватый сенатор от какой-то фракции прогрессистов, как он представился при знакомстве. Наташа запомнила не всех, некоторые все время больше молчали, чем что-то спрашивали. А вот этот человек постоянно вставлял какие-то замечания, порой не всегда к месту.
— У нас были советы для анализа действий… — начал было возражать еще один сенатор.
— Как временные органы в особо вопиющих случаях, — отмахнулся Ариэт.
— Господа! — постучал молотком Мат Свер. — Давайте закончим подведение итогов и соберем всю информацию вместе для дальнейшего анализа. Тогда и будем обсуждать что нам нужно, а что нет. Значит, надзор — прокуратура. Следствие… Ну это как раз наша следственная служба. Дальше… Адвокаты. То есть каждому преступнику предоставляется адвокат? Даже бедному?
— Во-первых, это практика для выпускников юридических вузов, все начинают как бесплатные защитники, назначенные судом. Понятно, что богатый наймет своего, более опытного, но это уже за свой счет. Во-вторых, каждый адвокат обязан взять определенное количество таких бесплатных дел… Не помню, за какой срок. Ну и, в-третьих, даже именитые адвокаты могут подключиться к делу, если оно какое-нибудь резонансное… Ну, в смысле нашумевшее…
— Мы поняли, — кивнул Мат Свер. — Значит адвокаты… Ну и суд. То есть судьи, которые выносят решение…
— Приговор. Если присяжные приговорят. Они решают, виновен или нет. А судья уже по соответствующей статье выносит приговор.
— Вот тут мне непонятно. По сути, все решают двенадцать случайных человек?
— А разве у вас не так? Я помню мы обсуждали суд у вас…
— Однозначно нет, — качнул головой Мат Свер. — Я понял, о чем вы, но вы немного неправильно поняли суть суда нобилей. Туда ни в коем случае не попадут случайные люди. Там не двенадцать присяжных, а двенадцать судей, которые обсуждают дело и выносят приговор. Осуждение по двум третям голосов. Если идет суд уровня ниже, то простое большинство. И только на суде обычных людей в качестве судьи могут выступить случайные люди, но и тогда половина из них должна иметь диплом.
— О… я действительно не знала… Точнее не вникала в суть вашей судебной системы. Мне так Гонс Арет рассказывал, — девочка покосилась на смущенного дядю.
— Я тогда сам представлял все это постольку, поскольку, — смущенно хмыкнул тот. — Не приходилось сталкиваться.