— Что вам угодно?
Я не успел ответить. Позади нее из двери выглянул мужчина с заспанным лицом.
— Кто там, Анджела? — хрипло спросил он.
Я сделал шаг вперед, чтобы он меня увидел, но судя по всему, он не узнал меня по газетной фотографии; мягко отстранив женщину, он подошел ко мне. Женщина послушно ретировалась, увлекая за собой ребенка, державшегося за ее подол. Мужчина внимательно разглядывал меня.
— Заходи, приятель, — проговорил он. — Я тоже читаю газеты, но придерживаюсь того мнения, что сначала следует выслушать человека, а потом уж делать вывод — осуждать его или нет.
— Благодарю вас, — тихо ответил я, присаживаясь на предложенный мне неудобный табурет.
— Каждый человек имеет право на собственное мнение, — философски изрек мужчина. — У одних — оно одно, у других — другое. Полагаю, у вас тоже существует свой взгляд на вещи.
Я не знал, что ответить. Его слова о том, что он никого не осуждает, пока не выслушает, вовсе не означали, что он не верит, будто я убил Сусанну. Да еще эта туманная философия…
Он уставился в пол.
— Вам мои слова могут показаться странными, — словно угадывая мои мысли, продолжал он, оторвав взгляд от пола и теперь в упор разглядывая меня. — Она более чем кто-либо другой заслуживала смерти; это была не женщина, а сущий дьявол — эгоистичная, деспотичная, в общем, недостатков у нее хватало. Но я сейчас не намерен давать ей какую-либо оценку. Ведь у всех без исключения есть свои недостатки. И в некотором роде, она не отличалась от остальных.
Я, в свою очередь, изучал лицо говорившего. Понял, что передо мной честный, добропорядочный человек. И человек этот был мне нужен, и я хотел его понять. Может, он сможет вытащить меня из этой трясины. И я заговорил:
— Вы теперь без работы, сеньор Макейра. Я мог бы нанять вас на несколько дней. Мне нужен шофер.
— Нет, благодарю вас, — не раздумывая ответил он. — Вы правы, в работе я нуждаюсь. Только не в такой. Это слишком опасно. Кроме того…
Я достал из бумажника 100 песо.
— Всего на трое суток, — я положил купюру на его колено.
— Кроме того, — не обращая ни малейшего внимания на деньги, продолжал Макейра, — машина сейчас в разъездах и…
Я достал еще сотенную, затем еще две и пятьсот.
— Жду вас в агентстве, — тоном приказа произнес я и посмотрел на часы: — В половине одиннадцатого вы медленно поедете по улице Инфанта. Если все будет в порядке, привяжите к антенне автомобиля белый платок.
Макейра проводил меня до двери. Вид у него был испуганный.
— Не волнуйтесь, сеньор Макейра, — успокоил я его. — Я не убивал Сусанну.
На его лице появилось удивленное выражение.
— Нет? А кто же ее убил?.
— Вот это нам и предстоит выяснить. Всего хорошего!
В двадцать пять минут одиннадцатого я увидел блестящий черный «шевроле» с белым платком, привязанным к антенне, подошел к нему и приказал Макейре на первой скорости медленно проехать по улице, чтобы приглядеться к машинам, следующим за нами. Не заметив ничего подозрительного, я тем не менее велел шоферу проделать это еще два раза. На его лице застыла странная улыбка.
— Удивительный вы человек, — заметил он. — В тот день, когда ее убили, вы были весьма неосторожны. Я правильно догадываюсь? Я же, наоборот, человек крайне предусмотрительный.
— Вы потеряли работу, но я же не говорю…
— Что?
— «В тот день, когда ВЫ убили Сусанну».
— Верно, — заметил он, — конечно, вы могли бы так сказать, но это — вопрос спорный. Каковы ваши планы?
Я не сразу ответил на его вопрос, а только вытащил из кармана блокнот и спросил:
— Сколько у Сусанны было любовников?
Макейра весело посмотрел на меня.
— Никогда их не считал. Это длинный список…
— Среди них есть, чьи инициалы начинаются на «Р». Вы случайно не знаете, кто это?