— Естественной смертью? — спросил я.
— Да. Естественной смертью, или смертью, которую позаботились представить как естественную. Вскрытие покажет.
Он сильно ударил ногой по стулу. Я понял, что происходило. Он считал себя ответственным за эту смерть.
На улице останавливались машины. Вскоре помещение заполнилось полицейскими. Бекас стал с ними беседовать и позабыл обо мне.
Примерно через час мы покинули этот мрачный дом, с трудом пробиваясь сквозь толпу любопытных, собравшихся на улице.
Нас ожидала машина. Бекас сел в нее мрачный, не промолвив ни слова. У меня не было смелости прервать это молчание.
Наконец он заговорил:
— Возможно, он умер от сердечного приступа, но логичнее предположить, что разделил участь остальных.
Комиссар вздохнул.
— Этот водитель был серьезный козырь в наших руках.
— Мог убить Демодикос?
— Демодикос или кто-то из его людей. Где вас высадить?
Хотелось еще о многом поговорить, но я видел, что он хочет остаться один.
— Около гостиницы. Как вы думаете, что они делают в Миконосе?
— Кто?
— Демодикос, госпожа Аргирис и остальные.
— Пока не знаю.
Машина остановилась. И тогда, как бы сожалея о своем поведении, Бекас сообщил:
— Там есть мой человек.
Гостиница была очень шумной, непривычно заполненной молодыми людьми, детьми, спешащими репортерами, просто любопытными. Кельнеры, снобы смотрели со сдержанным презрением на всю эту толпу, которая не была «их миром».
Мое настроение не соответствовало этой обстановке, и я пошел в бар. Бармен многозначительно улыбнулся.
— Ведь я говорил?
Не помню, о чем он говорил.
— Они узнали.
— Кто?
— Репортеры и все остальные о Лорен.
Тут я вспомнил, о чем он говорил несколько часов назад.
— Ах, да.
— Они узнали, что она должна сейчас выйти, и…
(Софи Лорен, любопытные, Магда, не подающая признаков жизни, и водитель, живой несколько часов тому назад, а сейчас хватающий пол закостеневшими пальцами — жизнь казалась бессвязным и ужасным текстом).
— Налейте чего-нибудь покрепче.
Они закрыли навсегда рот водителю также, как Констасу, Хаазе или Апергису. Почему бы им не избавиться теперь от Магды, которая видела больше, чем Апергис, и знала, по крайней мере, не меньше других?
— Вы случайно не знаете расписание пароходов на Миконос? — опросил я.
— Собираетесь на Миконос? Сейчас не сезон. Рекомендую вам июль. Но, конечно, самый сезон — это август. Туда едет столько народа, что просто…
— В период Оккупации немцы находились в Миконосе? — прервал я.
Он удивился.
— Немцы? Не знаю… Не думаю… Может и были, но я об этом не слышал.
Внезапно раздался сильный рокот, засверкали аппараты фоторепортеров.
— Она спускается по лестнице, — информировал бармен.
В центральном салоне в сопровождении двух юношей появилась величественная, с ослепительной улыбкой знаменитая итальянская актриса. Она была в узком черном платье, плотно прилегающем к телу.
— Разве не ангел? — восторженно прошептал бармен.
— Черный ангел.
— Что вы говорите?
Я зажал голову руками. Сойду с ума в ожидании. В ожидании чего? Еще одной смерти — смерти Магды?!
Это было глупо, и все же я опять позвонил в Психико.
— Нет. Госпожа не вернулась.
Ищу молодого Аргириса — это был единственный человек в Афинах, с которым я мог поговорить о Магде. Но его нигде не было.
И я решил пойти к Мелахриносу. Он хоть и ненавидел Магду, но, в конце концов, знал ее. Адвокат совсем не ожидал опять увидеть меня.
— Думал, что вы уехали.
— Как видите, не последовал вашему совету.
Он внимательно на меня посмотрел.
— Вы больны?
— Нет.
— Ваш вид…
— Господин Малахринос, что вы знаете о «Черном Ангеле»?
Он улыбнулся.
— Вы уже когда-то спрашивали.
— Это банда, организация…
Он дал мне возможность выговориться.
— Неужели вы действительно верите в подобные призраки, и особенно под афинским небом?
— Господин Мелахринос, прошу вас, будьте искренни. Тимотеос Констас сотрудничал с немцами?
— Ваш дядя был безупречен.
— Вы знаете, что Магда исчезла?
— Нет, но это меня не удивляет. Наверное, последовала за одним из любовников.
— Она не последовала за любовником.
— Если вы так уверены…
Его презрение к женщине, которую я любил, было явным.
— Она в опасности.
Мелахринос безразлично пожал плечами.