— Почему вы ненавидите Магду?
— Оставьте. Я эту даму вовсе не ненавижу. Просто, это не та женщина, которую можно уважать. К тому же свое мнение о ее роли в смерти Тимотеоса…
Я услышал только первые слова. Затем его речь превратилась в сплошное гудение. Мой мозг пытался уловить, что в этой комнате присутствовало уже знакомое мне. Наконец я понял — духи Магды! Точнее, намек, тень ее духов. Я был уверен. Тысячу раз уверен…
— Магда была здесь! — резко прервал я адвоката.
Тот растерялся.
— Она была здесь! Я знаю, что была!
— Прошу вас! Вы не отдаете себе отчета в том, что говорите…
Вскочив со стула, я нагнулся над его письменным столом и схватил Мелахриноса за горло:
— Что вы с ней сделали?
Он разжал мои руки и с силой оттолкнул меня.
— Немедленно уходите! Господин Евангелидис! Агесилай!
Портье вошел в комнату, в то время как адвокат уже поправлял свой галстук.
— Проводите этого господина, — приказал он. — А вам советую проконсультироваться с врачом и попросить его о помощи. Вы не в своем уме, — обратился он ко мне, едва сдерживаясь.
Сумасшедший ли я? Мелахринос — уважаемый человек, хороший друг моей семьи, безупречный человек. Что могла искать Магда в его кабинете? Ее духи, призрак ее духов, витал в той комнате.
Измученный, я вернулся в гостиницу.
Да, оставалось много вопросов, на которые я не мог ответить. Куда делся странный тип, что звонил мне в первые дни? В суете последующих событий почти забыл о нем. Кто это был и почему меня бросил сейчас?
В эту минуту зазвонил телефон. Я вздрогнул. Но это Бекас.
— Есть новости? — спрашиваю я.
— Да. Судмедэксперт дал заключение: водитель был отравлен.
Я больше не воспринимал то, что он говорил. В голове все перемешалось. Пришел в себя, лишь когда услышал вопрос:
— Своих приятельниц не встретили?
— Приятельниц?..
— Магду Констас и Ирму Кондалексис. Последнее известие — они отправились в Пирей.
— А затем?
— Через несколько часов будем знать. Позвоню вам завтра утром.
Как просто он это говорил! Узнает через несколько часов, а позвонит завтра утром! Неужели он не понимал, что в моем состоянии эти несколько часов покажутся вечностью?
— Нельзя ли мне самому позвонить через два-три часа?
— Нет. Не знаю, где я буду.
— Итак, до завтрашнего утра.
— Да.
Я встал и оделся.
Вернулся в гостиницу поздно, даже не припоминая точно, где провел столько времени. Пытался скрыть свое одиночество в вихре шума и толпы. Наконец, утомленный до предела, я добрался до постели и сразу заснул.
Разбудил какой-то шум. Круглый силуэт комиссара Бекаса выделялся на фоне проникающего через окно света. Я не уверен, во сне это или наяву.
— Эгей! Не засыпайте опять!
Это не был сон. Комиссар действительно возле моей кровати.
— Долго спите.
Голова болела. Видимо, ночью много выпил.
— Который час?
— Десять. Хочу предложить вам путешествие.
Потихоньку я приходил в себя.
— Путешествие?!
— До Миконоса.
Он взял стул.
— Что мы будем…
— Вымойтесь, освежитесь, а потом поговорим.
Холодная вода подействовала благотворно.
— Что мы будем делать в Миконосе? — спрашиваю я из ванны.
— Встретимся с нашими друзьями.
— С госпожой Аргирис и с Демодикосом?
— Не только.
— Что вы сказали?
— Я сказал, не только с ними. И остальные прибыли вчера в Миконос.
Я выскочил прямо из-под душа.
— Магда?
— Магда и ее спутники.
Я схватил халат, закутался и бросился в комнату. Бекас продолжал сидеть на стуле, упираясь подбородком в ладони.
— Магда в Миконосе?
— Да. Вчера прибыла. Вместе с Ирмой Кондалексис и еще кое с кем. Ваши друзья не скрываются. В гостинице они записались под своими фамилиями. Так вы не хотите поехать со мной?
— Когда идет пароход на Миконос?
— Послезавтра. Но мы ждать не будем.
2
Вечером мы выехали на быстроходном катере, который предоставила в распоряжение комиссара Бекаса Служба борьбы с наркотиками. Капитан, молодой загорелый моряк лет двадцати пяти, любил море и радовался каждой поездке. Утром мы уже входили в порт Миконос. Я стоял рядом с Бекасом на носу корабля и смотрел на остров, который походил на иллюстрацию с туристической открытки.
— Интересно, они еще здесь?
— Когда мы покидали Пирей, были здесь.
— Откуда вы знаете?
Бекас усмехнулся. Нетерпение заставляло меня задавать дурацкие вопросы.