— И он в Метеору?
— Пока не известно. Одевайтесь, жду вас внизу.
Зачем они поехали в Метеору? Из рассуждений Бекаса следует, что цель поездки — остров Миконос, где проходят съемки фильма с участием Софи Лорен. Почему же сейчас они уехали не туда?
— Этого и я объяснить не могу, — говорил чуть позже комиссар в баре гостиницы. — Видимо, Метеора является особым местом для «Черного Ангела». Там происходили встречи, там был убит Хаазе и там же покончил с собой его убийца. Что бы вы сказали, если бы я предложил подскочить туда?
— Поехали. Когда?
— Как можно скорее. У вас много дел?
— Нет.
Его машина стояла перед гостиницей. Через десять минут мы направлялись в сторону Фессалии.
Мы не разговаривали: за рулем он был чрезвычайно внимателен. Уже приближались к Фивам, когда комиссар внезапно остановился.
— Что случилось? Зачем мы остановились?
— Нам надо вернуться.
— Почему?
— Боюсь, мы действуем им на руку. Поездка в Метеору ставит единственную цель: вести нас в заблуждение. Это путешествие затевалось слишком на виду у всех.
— Неужели Аргирис умышленно говорил мне об экскурсии? В таком случае он все знает, а его отчаяние, беспокойство и вопросы — всего лишь розыгрыш?
— Вовсе не обязательно, чтобы юноша знал всю правду, Но, так или иначе, мы поддались на их уловку. Чем больше я об этом думаю, тем больше в этом убеждаюсь.
Бекас ожидал возражений, но я молчал.
— Возвращаемся.
Мы направились в Пирей. Комиссар нервно поглядывал на часы.
— Если повезет, мы его захватим.
— Кого?
— Пароход.
Он имел в виду пароход, курсирующий между Пиреем и Миконосом.
…Мы прибыли в порт Пирей, когда пароход Караискакис собирался поднять якорь. Вскочили на мостик уже в последнюю минуту. Мрачное лицо комиссара свидетельствовало о том, что он до конца не был уверен в правильности принятого решения.
Мы разместились в салоне. Группа ребят и девушек всех национальностей щебетала за соседним столом. К счастью, на нас внимания никто не обращал.
В Миконос прибыли поздней ночью. Мы поселились в том же доме, где останавливались раньше.
Бекас посмотрел в открытое окно.
С берега до нас доходил удивительно яркий свет.
— Это прожектора, — объяснил полицейский. — Группа Софи Лорен снимает ночные сцены.
— В Делос они не ездили?
— Еще нет.
— Из интересующих нас лиц есть кто-нибудь?
— Только итальянский оператор и Баколас.
— Происшествия?
— Пока все спокойно.
Они еще беседовали несколько минут, после чего полицейский ушел.
— Нам остается только ждать, — обратился Бекас ко мне. — Думаю, наши действия правильны.
…Три часа ночи. Комиссар закурил в постели восьмую сигарету, стараясь сохранять полное спокойствие. Я же не находил себе места. Со стороны ветряных мельниц доносились молодые голоса. На берегу вспыхивали слепящие огни прожекторов. Когда-то я присутствовал на съемках фильма и знал, сколько часов необходимо, чтобы заснять сцену, которая на экране будет длиться несколько минут. В четверть четвертого я не выдержал:
— Могу я прогуляться?
— Не надо.
— Но вам же доложили, здесь нет их.
Бекас невозмутимо продолжал курить.
— Вы полагаете, что почтенный господин Баколас обрадуется, увидя вас?
Он был прав, но я задыхался в комнате.
— Я буду наблюдать издали.
— Ладно. Наверняка они уже знают о нашем прибытии.
Он погасил сигарету и закурил другую. Комиссар не был столь спокоен, как хотел казаться.
…Ночные съемки собрали в порту много народа. Спрятавшись под каким-то балконом, я смотрел на яркий искусственный мир кино. Контраст между светом прожекторов и мраком улицы позволял остаться мне незамеченным.
Джанкарло Малатеста находился на своем посту, очень внимательный к игре актеров. Несколько дальше, среди специалистов, занятых аппаратами и кабелями, должен быть и Баколас. Да, как говорил человек Бекаса, здесь ничего особого не происходило: снимался фильм. Ничего более.
Гуляя, я незаметно спустился к гостинице «Лето». Веранды были мрачные и пустынные. Здесь ничего не задерживало, и я уже собрался уходить, как у входа в гостиничный сад появился человек, который сразу узнал меня.
— И вы в Миконосе?
Я растерялся. Этой встречи не ожидал никак. Элегантный и внушительный, в белом льняном костюме адвокат Апостолос Мелахринос покровительственно улыбался.