Я снял перчатки, подошел к телу и потрогал его. Оно было холодным, кровь, должно быть, уже свернулась. Все, и окоченение и мертвенная бледность лица, резко контрастирующая с черными полузакрытыми глазами, говорило о смерти. Скоро начнется необратимый процесс разрушения…
Почему убита эта женщина удивительной красоты?!
— Да, — сказал я себе, передернувшись от озноба, — все мы когда-нибудь умрем — это неизбежно.
Я неторопливо приступил к поискам. Методично обшарил спальню, пытаясь обнаружить, где спрятаны письма сенатора. Тщетно. Тогда я решил обыскать остальные комнаты. Но прежде снова тщательно осмотрел шкатулку с драгоценностями. Это была редкая, по всей видимости, старинная вещь из слоновой кости, с вырезанным на крышке лицом женщины, видимо, китаянки. Меня очень заинтересовало это изображение. Сгорая от любопытства, я приблизил вещицу к глазам, снял крышку и увидел содержимое шкатулки: там не было ни одной дешевой вещи. Но что-то заставило меня призадуматься. Судя по всему, эта шкатулка не предназначалась для хранения драгоценностей. Мне показалось, что существует какой-то странный контраст между самой шкатулкой и ее содержимым. И что побудило резчика изобразить это лицо на крышке? Сам не могу объяснить, зачем я вывалил драгоценности на туалетный столик и потряс шкатулку. Затем простукал дно. Услышав звук, раздающийся обычно при ударе по полому предмету, я почувствовал, как участился мой пульс. И принялся лихорадочно размышлять, где по логике вещей может находиться потайной ящик, наличие которого я сразу же заподозрил, услышав этот звук. Я вертел шкатулку и так и сяк, но все безрезультатно. Наконец, устав от этих тщетных манипуляций, я вставил крышку в пазы и закрыл шкатулку. Китаянка, вырезанная на крышке, смотрела на меня с каким-то неописуемым торжеством. Буквально с вызовом. Я достал лупу и снова внимательно осмотрел шкатулку. И тут на лице китаянки заметил крошечную дырочку, невидимую невооруженным глазом. Взяв с туалетного столика шпильку, я сунул ее в неприметное отверстие. Раздался характерный щелчок невидимой пружинки, и потайное отделение открылось. Я увидел письма. Обрадованный, спрятал их в карман.
То, что случилось потом, произошло, по-видимому, из-за моей излишней самоуверенности. А ведь внутренний голос меня предупреждал, что дело будет опасным. Я был уверен, что все пройдет гладко и потерял бдительность. Сзади послышались легкие шаги, и я понял, насколько был глуп, забыв о предосторожности. Я не успел даже сунуть руку под мышку, где находился «люгер». Короткий приказ «Не шевелиться!» прорезал тишину. Я хотел повернуть голову, чтобы хотя бы столкнуться со своим противником лицом к лицу, но тот же неприятный резкий голос произнес: «Не оборачиваться!» Я застыл на месте. Совершив одну ошибку, мне не хотелось совершать вторую, оказав сопротивление. Я весь напрягся, чувства мои обострились, и я решил ждать — в моем положении это было самым разумным. Может, этот человек снова заговорит?.. Я ожидал. Но не слышал ни его голоса, ни какого-либо иного звука. Зато увидел нечто светящееся. Этот блеск был похож на сверкающие маленькие звездочки с каким-то опаловым отливом. И все погрузилось во тьму…
Не помню, сколько времени я находился без сознания. Когда я, наконец, с трудом приподнялся с пола, покрытого ковром, то попытался вспомнить, что же произошло. В изнеможении прислонившись к холодной стене, сквозь наплывающий волнами туман в глазах я огляделся вокруг: та же комната, то же полуобнаженное мертвое тело прекрасной женщины. Только шкатулка исчезла, а вместе с ней и драгоценности.
Вдобавок ко всему, я услышал далекий приближающийся звук сирены, как бы разрезавшей теплый ночной воздух. Я оцепенел от страха. И не ошибся — протяжный звук сирены приближался. Необходимо скорее покинуть этот проклятый дом. Я осмотрелся и вспомнил — ведь где-то в доме остались мои перчатки. Взглянув на свои руки, почувствовал, как отчаянно забилось сердце — они были в крови. Мне стало ясно, что какие-то мерзавцы заманили меня в ловушку. В ужасе я отметил, что все стены спальни тоже забрызганы кровью. «Повсюду остались мои отпечатки», — с горечью подумал я, прислушиваясь к приближающейся сирене. Ее плачущий голос становился все громче, громче. Я выскочил во двор как раз вовремя. Возле дома послышался скрежещущий звук резко затормозившей машины, за ним последовали сокрушительные удары в дверь. Я протиснулся сквозь садовую решетку и бросился наутек.