В Акаше Сингх нашел столовую почти пустой: там сидела только мадам Ковальская, полковник Миддльсекс и женщина в сари, рядом с мужчиной среднего возраста.
— О, господин Сингх, какой ужасный день!
— Да, мадам.
— Вы полагаете, что речь идет о преступлении?
— А как считаете вы?
— Полковник Миддльсекс говорит, что все это не случайность.
Полковник тихо кашлянул.
— Это, дорогая моя, была только гипотеза. Однако, — добавил он шепотом, деликатно указывая на пару, сидящую в другом конце комнаты, — вы заметили этих двух людей? Как вы думаете, кто они?
Госпожа Ковальская нагнулась к полковнику и шепнула:
— Преступники?
— Не уверен, милая госпожа. Но ведут себя весьма странно… Прошлой ночью я встретил их под окнами бедного господина Кауля. Они ворковали, как голуби. Вам это не кажется странным? В Акаше они зарегистрированы как господин и госпожа Итнал!
— По-видимому, они любят друг друга, — подумала вслух госпожа Ковальская. — Как прекрасно жить любовью! Взаимная любовь — это начало вселенской любви!
— И начало эгоизма, который может привести к ужасным делам! Как теософ, вы должны были бы знать это, милая госпожа Ковальская!
Полковник встал, пожелал всем доброй ночи и вышел.
— Господин Сингх, вы считаете, что он сыщик?
— Гм… может быть, а может быть, он просто потешается. Во всяком случае, в стариковские годы лучше это, чем пить виски или играть в карты.
— А если он работает на английскую полицию?
Сингх улыбнулся.
— У вас сложилось такое впечатление?
— Вы не хотите прямо ответить, но я понимаю: если он не находится на службе у «Интеллидженс Сервис», то является частным детективом, нанятым этим богачом — американским бизнесменом.
— Господином Буттонхолом?
Госпожа Ковальская кивнула.
— Вы его видели сегодня?
— Да. За обедом. Он был очень подавлен. Почти не ел. Мне стало его очень жалко.
— Почему вы подумали, что Миддльсекс работает на Буттонхола?
— Интуиция.
— И все?!
— Разумеется, нет. За столом они сидели вместе. Разговаривали шепотом и обменивались многозначительными взглядами. Я абсолютно уверена, что этот полковник является шпионом Буттонхола.
Вдруг она обеспокоенно спросила!
— Господин Сингх, неужели вы подозреваете и меня? Приблизившись к окошку администратора, Сингх успел заметить, как полковник и госпожа Бартлетт что-то таинственно обсуждали.
Они заметили его, и разговор затих. Затем произнесли почти одновременно:
— Добрый вечер, господин Сингх.
Сингх принял двойную дозу снотворного. И все же заснуть не удавалось. Пытаясь разгадать тайну, он стал вспоминать отрывки разговоров и отдельные жесты людей из А каш а…
IX
— Вам угодно дать какое-нибудь указание, сэр?
— Нет, Кхулам Али, благодарю.
Полицейский отдал честь и закрыл за собой дверь.
Телеграмма была из Генерального Инспектората полиции Нью Дели. Она иронически одобряла решение. Сингха.
«Хвалю инициативу. Завидное чувство долга. Здоровье важнее, чем состояние и слава».
Одеваясь, Сингх вспоминал разговор Кауля и Буттонхола о том, что Шукла задолжал Каулю, который мог завладеть его собственностью. И понятно, что выдав дочь за Кауля, Шукла рассчитывал сохранить контроль над курортом Акаш.
В холле Сингх встретил Шуклу.
— Как бы нам побеседовать?
— Прошу в мой кабинет.
Шукла предложил Сингху кресло, а сам уселся за огромный письменный стол из красного дерева. Все бумаги находились в безупречном порядке. В каждом углу роскошно меблированного кабинета стояли пальмы в кадушках.
Шукла открыл дверцы буфета.
— Что прикажете выпить?
— Благодарю, ничего.
Раскрывая коробку с сигарами, Шукла продолжал;
— Знаю, что сикхам запрещено курить, но вы жили много лет за рубежом и, наверное…
— Нет, спасибо.
Он налил только себе:
— За удачу!
Затем закурил длинную сигарету с фильтром:
— Если не будете сердиться, я хотел бы узнать: это официальная беседа?
— Скорее полуофициальная! Сейчас вы не обязаны отвечать ни на один вопрос.
— У меня, собственно, нет никаких мотивов не отвечать, если речь пойдет не о слишком личных вопросах. Откровенно говоря, почти убежден, что речь идет о каких-то несчастных совпадениях. Вы, вероятно, слышали о законе рядов. В соответствии с этим законом несчастные случаи происходят всегда по три, по шесть, по девять…