— В Паскалополе много шика, — призналась Отилия угрюмому Феликсу, когда лошади ровной рысью везли их домой. — И как он, бедняга, одинок!
На другой день Отилия, сидя на своей софе, поджав по-турецки ноги, говорила Феликсу, с рук которого она перемотала уже половину пасмы шелка.
— По-моему, тебе не очень нравится Паскалопол. Отчего это?
— Я ничего против него не имею. Но...
— Но?
— Не совершаешь ли ты ошибку, ведя себя так фамильярно с пожилым человеком. Он может истолковать это иначе.
Отилия добродушно рассмеялась.
— Ты начал выражаться совсем как Аурика. Паскалопол — светский человек, и он мне нравится. Он такой добрый!
— Может быть, он любит тебя?
— Может быть! А разве это тебя касается? Ты что, не хотел бы, чтобы у меня был такой муж, как Паскалопол?
Феликс, насупившись, молчал.
— Феликс, ты большой дурак, — сочувственно сказала Отилия, — смотри, ты спутаешь мне нитки. Возможно, Паскалопол желает меня удочерить. В этом был бы шик, не правда ли? Отилия Паскалопол! Ах, как мне хотелось бы иметь коляску!
Вечером явился Паскалопол. Аурика, решив переменить свой объект, заявила, что она принесет собственноручно ею приготовленные пирожные. Отилия была весела, как никогда, она то стояла за спиной Паскалопола, что-то шепча ему на ухо, то, к крайнему неудовольствию Аглае и Аурики, присаживалась на его стул. Феликсу казалось, что, когда Отилия чуть наклонялась к Паскалополу, тот с нескрываемой радостью оборачивался к ней. Феликс незаметно ушел в свою комнату, не дождавшись пирожных Аурики.
Он лег на кровать одетый и, читая книгу, задремал при свете лампы. Поздно ночью его разбудил легкий стук.
— Ты не спишь? Это я, Отилия. Феликс бросился к двери.
— Почему ты ушел? — упрекнула его Отилия. — Зачем так вести себя? Пирожные Аурики были превосходны, они — единственное ее достоинство!
Отилия держала в руках тарелку с пирожными.
— Возьми, я и тебе принесла.
— И, просунув в полуоткрытую дверь тарелку, она быстро убежала к себе.
Однажды утром, стоя у витрины книжной лавки на проспекте Виктории, Феликс увидел на противоположной стороне улицы Отилию. Она торопливо шла по направлению к министерству финансов. Феликс сразу предположил, что Отилия идет к Паскалополу. Не в силах побороть искушение, он последовал за ней. Отилия миновала здание Атенеума, Белую церковь и перешла на ту сторону улицы, где был дом Паскалопола. Но она не остановилась и даже не взглянула на этот дом, а пройдя дальше, вошла в мастерскую модистки. Феликс, устыдившись, отказался от дальнейшего преследования и повернул обратно. А почти через час возле Национального театра чья-то тонкая рука проскользнула под его локоть. Он обернулся — рядом с ним стояла Отилия.
— Паскалопол сказал мне вчера вечером, что скоро пригласит нас в имение! Как же я туда поеду, если ты его терпеть не можешь? Неужели малейшая привязанность к человеку должна тотчас же вызывать подозрение? Какое мне дело до того, что скажут люди, которые видят Меня под руку с тобой? А между тем идти с тобой — опаснее, чем с Паскалополом, ведь его можно принять за моего отца. Паскалопол — человек большой души, и он был так добр ко мне Когда-нибудь я тебе все расскажу. Ну как, поедешь ты в деревню?
— Поеду, — ответил Феликс.
Вечером Феликс почувствовал, что ему необходимо поделиться с кем-нибудь своей вновь обретенной верой в Отилию, рассказать о зародившемся в его душе глубоком чувстве к девушке. Но исповедаться было некому, и он, взяв чистую тетрадь, написал: «Я должен всегда уважать Отилию и верить ей».
V
Как-то в начале августа, после обеда, Марина сообщила, что приехали Олимпия и Стэникэ. Отилия рассказала Феликсу, в чем дело:
— Это старшая дочь тети Аглае, а Стэникз — ее муж. Муж — это только так говорится, они не венчаны. Чего же Олимпия хочет? — спросила она Марину.
— У них родился ребенок, и она думает еще раз попытаться — вдруг умилостивит старика.
— Вот увидишь, какой будет скандал! — обрадовалась Отилия. — Дядя Симион не соглашается дать за Олимпией ни гроша в приданое, он ведь такой чудак. А Стэникэ увез ее из дома, но ни за что не желает венчаться. Хотела бы я, чтобы ты взглянул на Олимпию... Это потрясающая пара!
— Мне сказала кукоана Аглае, что они придут сюда к вечеру, когда приедет домнул Паскалопол, — добавила Марина. — Она говорит, что, может быть, старик постыдится его. А сейчас они спрятались в комнате у домнишоары Аурики и сидят там.