Delirius M.
ЗАГАДКА ПЕНСИОНА «ВАЛЬДБЕРГ»
Пролог
Время текло как всегда неумолимо. И вот настал момент, когда финансовые проблемы заставили меня сменить мою квартиру, на более скромную, однокомнатную. Чтобы из однообъёмного помещения сделать двухобъёмное, я купил разделяющую панель, ансамбль полок различной конфигурации. Эта деталь меблировки отделила нишу-спальню от центральной части комнаты. Но, чтобы полки вписались в интерьер их нужно заполнить чем-то соответствующим. Большей частью я решил заполнить их книгами, а отчасти какими-нибудь безделушками. Что касалось книг, то, это проблем не вызывало, их имелось в достатке. А вот насчёт безделушек встал вопрос. Решать его, в ближайшие выходные дни, я пошёл на «блошиный рынок». Безделушки решил закупить у какого-нибудь старца. «У него они должны быть более „со вкусом“», — думал я.
Итак, — фломаркт — «блошиный рынок» и старик, торгующий мелким антиквариатом. К этому навязывалась ещё одна идея фикс: выручить этакого старца, продающего, возможно, последнее, чтобы прожить. Хотя, здесь, в Германии, это…
Не окажется «деда» на рынке с тем, что мне нужно — уйду, ничего не купив. Дело не срочное, потерпит.
Но в первое же посещение, на «фломаркте» оказалась персона, которую, я искал. Старик, торговавший мелким антиквариатом, оказался таким, каким его рисовала моя буйная фантазия и даже более того. Его пальто и шарф, обмотанный вокруг шеи, а так же шляпа, по-видимому, образец моды прошлого века, походившая на котелок, но лишь походившая, так как на неё видимо садились, имели такой вид, что я невольно подумал, что его в таком виде могут и задержать. Он был стар, но возраст его определить было не возможно даже приблизительно. Копна седых волос, закрывавшая полностью уши, удивляла своей густотой. Очки «а-ля Джон Леннон» и шерстяные перчатки баз пальцев, завершали оригинальный портрет старика.
Когда я стал торговаться на счёт десятка фигурок, он предложил мне купить «оптом» целую коробку.
— Эта коробка будет стоить несколько дороже, чем те фигурки, которые вы хотите приобрести, сэр, но в ней находиться гораздо больше вещей. И скажу вам честно, здесь не только фигурки, которые вас интересуют, но и множество других ценностей. Я имею в виду «ценностей» из-за их старины, — произнёс вкрадчиво старик.
— Старины, какой? — поинтересовался я.
— Некоторые вещицы пережили две «мировые войны», — с гордостью произнёс он.
— Ого, это интересно. Но, если можно, то, поподробнее. Какие времена заключены в этой коробке?
— Если сэр желает знать подробнее, то я могу сказать, что самые молодые, это вещицы шестидесятых годов, но есть кое-что и с конца прошлого века.
— Вы хотите сказать, что в этой коробке более ста лет?!
— Да, не меньше!
— И сколько же стоит это бесценное собрание?
— Двести марок. Из примерного расчёта, две марки за год.
«Ну, отец, ты и загнул,? подумал я. — За коробку хлама, пусть даже столетнего — двести марок!»
— Я считал, это стоит, ну, максимум — сто! Может быть даже — пятьдесят!
— Да, так может показаться, если не знать содержимого, — заскрежетал старик. — Здесь имеются поистине старые вещи. Я не знаю, какую истинную цену они имеют сейчас. Я, знаете ли, не интересуюсь последними новостями нынешней жизни, но, я уверен, да-да, уверен, что эта коробка стоит больше чем двести марок. Нужно лишь внимательнее рассмотреть его содержимое. Например, здесь имеются старинные журналы, фотографии. Тут он перешёл на шёпот:
— Фотографии красавиц тех времён, и, причём, в довольно нескромных одеждах и позах…
Уловив, по-видимому, затухающую искорку в моих глазах, он решил быстро исправить положение:
— Но если вас не интересуют щекотливые вопросы жизни, то, подумайте хотя бы, что некоторым вещам по сто и более лет! Взгляните же сэр!..
Заметив в словах старика нотки отчаяния, я почувствовал, как меня тронула жалость.
— Хорошо, если это действительно так — ваше предложение будет интересно, ответил я, скрипя сердце, польстив жалкому созданию.
В коробке были уложены несколько книг и журналов, а так же множество всякой мелочи. И что-то, исподволь кольнувшее, заставило меня дать старику двести марок и забрать коробку.
Дотащив с трудом, купленную мною груду старинных вещичек до машины, при этом, ругая себя за то, что отдал двести марок за какой-то хлам, а потом до квартиры, я сразу же взялся за его ревизию и расстановку кримс-крамс (так называют немцы мелкие безделушки в виде фигурок, статуэток, сувениров) на полках. Расправившись с ними, уже вечером решил просмотреть несколько журналов, входивших в эту коллекцию. Листая архаический номер журнала «Стрэнд мэгэзин» за 1896 год, я заметил, что после девятой страницы шла двенадцатая и этот лист, был слишком жёстким и тяжёлым. Перескок был понятен, — страницы склеились. Пролистав ещё два листа, мне вновь попался такой же тяжёлый, а через два следующих ещё один. Заподозрив в этом хитрость, созданную не случайно, я вернулся к первому тяжёлому листу и осмотрел его грани. У основания страниц, нашёл малюсенькое «окно» и, просунув в него тонкий ножик, стал разделять их.