Она сказала, что использует свой ткацкий станок как своего рода катапульту в другой мир. Во время работы она прекращала разговоры с собой и начинала воспринимать все с позиции другого мира. И поэтому она могла почувствовать, как я подходил, несмотря на то, что находился у нее за спиной.
Она пригласила меня присесть рядом, объясняя, как работает над своей тканью. Пока мы разговаривали, появилась донья Хеновева — ее подруга и целительница из другого города. Прервав разговор, донья Сильвия объяснила ей, что я тоже умею ткать, засмеялась и попросила меня, чтобы я рассказал донье Хеновеве о том, что однажды со мной произошло в связи с этим.
Она имела в виду один из самых пугающих эпизодов, который когда-либо происходил со мной. Я сразу вспомнил, что одной из первых вещей, которым меня научила донья Сильвия в то время, пока я еще залечивал свои раны, было ткачество. Я проводил бесконечные часы, занимаясь тем, что «ткал свое внимание», как она называла это занятие, которое преподносила как средство для укрепления внимания. Она сама научила меня, как изготовить лечебный пояс и повязку для сновидения. Под ее присмотром я также изготовил рюкзак для хранения предметов силы и других вещей.
Событие, о котором она попросила рассказать, произошло тогда, когда однажды я решил уйти от них. Я был утомлен и подавлен монотонностью своей работы, до того, что в один день просто все бросил и ушел куда глаза глядят, без всякой цели. Прошло несколько дней, пока я не достиг какого-то маленького безымянного городка, затерянного среди гор.
Случилось так, что проходя мимо того места, я вдруг заметил какую-то пожилую сеньору, которая сидела и что-то ткала рядом со своей хижиной. Я обратил внимание, что для ткачества у них все еще используется старый ручной станок из девяти палочек. Меня заинтересовала ее работа и я решил подойти и поговорить с ней, хотя что-то подсказывало мне, что не стоило этого делать.
Приблизившись, я извинился, что прерываю ее, объяснив, что мне стало любопытно посмотреть, как работает ее старинный станок. Очень любезным тоном она пригласила меня подойти поближе и начала объяснять, что ткала одно особое одеяло. Она производила впечатление малограмотной крестьянской женщины, но я был очарован тем, как она объясняла свое ремесло. По ее словам, эта ткань должна была стать одеялом для привлечения хороших сновидений.
Мы довольно долго проговорили с этой женщиной, и по тому, как она себя вела, я довольно быстро понял, что она является магом. Несмотря на нарастающее ощущение тревоги, я продолжал слушать ее объяснения. Я был действительно околдован ее работой и тем, что она рассказывала.
Она сказала, что искусство ткать состоит в упорядочивании «основы», или вертикальных ниток, и «утка́», или поперечных ниток, таким образом, что в результате они составляют определенный рисунок или кружево.
В своей старомодной манере она объясняла мне:
— Посредственный ткач создает обычную ткань, которая не имеет никакой ценности, однако искусный мастер умеет расположить нитки таким образом, что они начинают зарождать дополнительную ценность — красоту.
Пока она говорила, ее руки двигались с неописуемой скоростью и гармонией — мне на ум пришло сравнение с ловкостью пианиста-виртуоза. Это был удивительный танец, выполняемый обеими руками, когда они продевали нитки и прижимали их деревянной гребенкой, создавая на ткани изумительный рисунок.
Она говорила:
— Мы все живем в ткани наших отношений. Мастера ткацкого искусства говорят, что ткацкий станок олицетворяет собой Вселенную, где «основа» представляет собой сообщество человеческих существ, а «уто́к» является отношениями, которые выстраивают человеческие существа.
Она продолжала делать экстравагантные сравнения между ткачеством и социальными отношениями, приписывая различные значения цветам и узорам, которые использовала. Я чувствовал, что своим голосом она увлекает меня в какую-то бездну, однако то, что она говорила, было так интересно, что я не мог оторваться и продолжал слушать как последний идиот.
Она продолжала объяснять:
— Согласно нашим ощущениям, мы живем в реальном мире, но он не так реален, как кажется. Например, это одеяло похоже всего лишь на совокупность ниток, составляющих его, но если ты посмотришь поближе, ты сможешь увидеть, что оно является чем-то большим.
Пока она говорила, я смог отдать себе отчет, что все глубже и глубже погружаюсь в хитросплетения этой ткани, до такой степени, что уже не в состоянии отвести от нее взгляда. Вначале это казалось даже приятным ощущением, но через какое-то время я вдруг почувствовал себя полностью захваченным и скованным ее искусством и ее словами.