— Черт возьми, как это попало сюда?! — воскликнул Энди Тодд. Мисс Уизерс услышала эти слова, пока она закрывала дверь. Она спустилась в нижний этаж, где Кандида Норинг ждала ее в фойе. Едва они успели заговорить, как позади них раздался приветливый возглас.
— Вот чудесно. Так я и думал, что это вы.
Это был Лесли Реверсон. Он поглядел на Кандиду.
— Вот и мы, — ответила она. — Встречаемся, точно в школе после каникул.
— Как? Ах да, конечно. Я хотел сказать, — тут великолепный американский бар. Зайдемте и угостимся, как старые товарищи по мореплаванию.
Мисс Уизерс заказала себе оранжад, Кандида — коньяк Мартини.
— Выпейте еще, пожалуйста, — настаивал Лесли, довольный возможностью показать гостеприимство. — Все это идет на счет моей тетки, достопочтенной Эмилии. Она сейчас наслаждается горячей ванной и читает все пропущенные номера «Таймса» со времени своего отъезда из Англии.
Мисс Уизерс осведомилась о здоровье Тобермори и птички.
— Тоби еще здесь нет, — ответил Реверсон, — а снегирь поживает недурно. Тетка назвала его Диком в честь короля Генриха, или кого-то в роде.
— Может быть Ричарда?
— Да, именно так! Во всяком случае, он прыгает по своей новой большой клетке. Хотя и не поет.
Кандида заметила, что певчие птицы редко поют в заточении. Разговор понемногу замер.
— Я чувствую себя ужасной кутилой, — заметила мисс Уизерс, глотая свой оранжад.
Сидевшая рядом с нею девушка обменялась улыбкой с Лесли Реверсоном. Если бы они знали, что на уме у этой чудаковатой старой девы, они не стали бы так улыбаться.
— А вот и Тодд, — сказал Лесли. Энди Тодд действительно появился в дверях американская бара.
— Почему вы не предложите ему присоединиться к нам, — лукаво спросила мисс Уизерс.
Реверсон улыбнулся.
— Очень охотно, — сказал он. — Если мисс Норинг ничего не имеет против.
— Называйте меня Канди, — сказала мисс Норинг. — Что я могу иметь против? Буду только рада.
Энди Тодд, которому было не совсем по себе, присоединился к ним, причем садясь так толкнул стол, что опрокинулся оранжад мисс Уизерс.
— Долго вы остаетесь в Лондоне? — спросила Кандида.
Тодд поглядел на нее и увидел, что в девушке произошла перемена. На пароходе он на нее не обращал внимания. Теперь же она была одета гораздо представительнее, и ее губы была покрашены.
— Наверное, придется остаться несколько дней, — сказал он. — Я хотел ехать в Оксфорд, но полиция сказала, чтобы я оставался в Лондоне до следствия. Простите, я не хотел вам напоминать...
Бледное лицо Кандиды сделалось еще бледнее.
— Ничего. Мы все в одинаковом положении, — успокоила Тодда мисс Уизерс.
Бармен собрал стаканы. Тодд заказал всем еще напитки.
— Раз все это записывается на мой счет, — раздался за ними веселый голос, — то нельзя ли и мне присоединиться?
Достопочтенная Эмилия была снова сама собой. Для полного удовлетворения ей недоставало только одного, и это скоро должно было случиться. Чувствуя себя местной жительницей среди трех иностранцев, она стала рекомендовать им всякие местные достопримечательности.
— Нет на свете лучше Лондона, — заметила она.
— Тогда почему же вы всегда увозите меня отсюда в Корнуэльс? — спросил Лесли.
Мисс Уизерс сидела и наблюдала. Она видела, что Тодду не по себе и что он старается заглушить беспокойство рюмкой виски. Она видела, что Лесли Реверсон от спокойного взгляда Кандиды становится все смелее и смелее и отваживается протестовать против опеки своей тетки.
— Послушайте... — начал Энди Тодд.
Когда Кандида обернулась к нему, Реверсон быстро сказал ей на ухо:
— Не разрешите ли вы проводить вас в Трокадеро или какое-нибудь место в этом роде?
— Это именно то, что я хотел сказать, — возразил Энди Тодд.
Оба молодых человека сердито поглядели друг на друга. Такая сцена не могла не польстить Кандиде. Она улыбнулась со счастливым видом.
— Так почему вам обоим не проводить меня?
— Слушайте, — сказал Тодд. — Это совсем не то.
— Предоставим дело жребию, — сказал Реверсон, вынимая из кармана американскую монету. — Если выйдет голова — выиграли вы, если цифра — то мисс Норинг...
— Канди, пожалуйста! — сказала Кандида.
— Если цифра, то Канди пойдет со мной. Хорошо?
— Отлично, — сказал Тодд.
Реверсон бросил монету, выпала цифра.
У Энди Тодда был вид ребенка, которого не захотели взять в цирк.
— Но я хотел говорить с вами, — запротестовал. он. — Я хотел объяснить то, что произошло на пароходе...