— Я поймала его, — объявила она Каннону.
Том Хаммонд также повернул обратно и, мигая, смотрел на развертывающуюся перед ним сцену.
Жертве мисс Уизерс сделалось дурно, и учительница, не сдержав тяжести тела, дала ему опуститься на землю.
— Поймали? Вот как, — странным голосом сказал инспектор Каннон, наклоняясь над оглушенным.
— Я видела, как он крадется за Томом Хаммондом, и сообразила, что пьяный станет легкой добычей убийцы.
— Благородный поступок, — сказал инспектор. — У нас была та же мысль, и мы тоже ждали, чтобы появился убийца. Тем не менее, я сильно опасаюсь, что и мы, и вы ошиблись.
— Как — ошиблись? Он крался за Хаммондом.
— Я это знаю, — сказал Каннон. Он брызнул в лицо лежащего на земле водой из стакана, который ему поднес полицейский, сорвал грязный белый шарф и кепку, и мисс Уизерс увидала спокойное бледное лицо сержанта Секкера, на лбу которого возвышалась шишка величиной с яйцо. Секкер приоткрыл глаза.
— Хороший удар, — сказал он. — Я заметил вас час тому назад, но надеялся, что вы отстанете.
— Ради Бога, простите, — сказала мисс Уизерс.
— Я знаю, — сказал сержант, — побуждения были наилучшие.
Том Хаммонд, сильно побледневший, казался почти трезвым.
— А я и не знал, что служу для вас приманкой, — сказал он. — Лучше мне пойти выспаться.
— Погодите, — запротестовал сержант. — Идея была неплохая. Будьте молодцом, сыграйте роль пьяного, а мы постережем, не появится ли убийца.
— Нет, — сказал Том Хаммонд. — Это больше не пройдет. За кого вы меня принимаете? — И он направился искать такси.
Мисс Уизерс протянула руку сержанту.
— Еще раз, очень сожалею. Если бы я знала ваши намеренья, я бы не стала в это впутываться.
Ее довезли до отеля на полицейском автомобиле. Мисс Уизерс чувствовала себя смертельно усталой. Но вся усталость с нее моментально соскочила, как только она прочла телеграмму, врученную ей ночным дежурным конторщиком. Телеграмма была из Пензанса, от Эмилии Пендавид: «Только что получила предостерегающее письмо из Лондона. Приезжайте немедленно. Возьмитесь за дело, как профессионал или как друг. Охотно покрою умеренные издержки. Срочно телеграфируйте решение».
Мисс Уизерс даже не улыбнулась по поводу осторожного слова «умеренные».
— Есть у вас расписание Западной железной дороги? — спросила она конторщика. — Я уезжаю завтра утром.
Она увидела, что поезд отходит с Паддингтонского вокзала в пять часов утра и прибывает в Пезанс в 12 ч. 45 мин.
В то самое утро, как Уизерс выезжала из Лондона с поездом Западной железной дороги, тело Розмери Фрезер всплыло в Темзе во время прилива.
ГЛАВА 12.
Загадка Розмери
День был серый и облака нависали низко. Мисс Уизерс, немного поспавшая в поезде, стояла одна на старинной каменной набережной.
— Отлив идет быстро, — говорил ей шофер-корнуэлец. Через полчаса вы можете пройти на остров пешком.
Полчаса прошли, но все еще большие тяжелые волны переплескивали через черную дамбу. С того места, где стояла мисс Уизерс, мрачный замок Динсуля казался нереальным, угрожающим. Он напоминал ей «Остров мертвых» Арнольда Беклина. Такие же гранитные утесы отвесно спускались в море на фоне черных облаков, бегущих по небу. Наконец, вода отхлынула от дамбы. Мисс Уизерс осторожно направилась по мокрым камням, неся в руке свой саквояж!.. Путь был недлинный. Через несколько минут она уже поднималась по бесконечным ступеням, высеченным в скале, которые вели к большим воротам Динсуля.
Не было ни звонка, ни колотушки. Она стала стучать в ворота ручкой зонтика. В дверях появился краснолицый лакей.
— Замок можно осматривать только по понедельникам и субботам, — начал он.
— Мне все равно, какой день, — сказала Гильдегарда Уизерс, бесцеремонно входя. — Сообщите вашей хозяйке, что мисс Уизерс тут.
В передней было холодно, как в могиле. Чувствовалось также, что вокруг — седая, забытая, древность. Но горячее приветствие достопочтенной Эмилии изгладило первоначальное впечатление.
— Как мило, что вы приехали, — сказала англичанка. — И как было глупо с моей стороны обращаться к вам. Вообще, я не отличаюсь нервностью, но от этого послания у меня забегали мурашки.
— Да, послание, — сказала мисс Уизерс. — Я хотела бы его видеть.
— Едва ли это возможно. Я отправила его сейчас же в Скотланд-Ярд. Но в нем не было ничего особенного. Просто письмо с черной каймой. Оно пришло вчера с последней почтой. Штемпель — Лондон, содержание жестокое и неприятное. Что-то насчет того, что у меня отвратительный смех и что автор письма надеется, что я буду также хохотать и в аду. Подумайте только!