Янтаринае нравилось наблюдать за своей добычей. Особенно после того, как Гареон в очередной раз навещал её саму. Тот, другой человек, по имени Сандро, оказался беззащитен перед принцессой, и Янтарина вымещала на нём злость.
Сандро был непокорен, не желал поддаваться чарам, но Янтарине некуда было отступать – она сама томилась в плену на верхних этажах крепости и не имела ничего. И она завидовала другому заключённому, который смел мечтать о свободе.
Янтарина знала, что мир за пределами крепости для неё не годится. Но время шло. Общество Гареона становилось нестерпимей с каждым днём. К тому же… Янтарина услышала Зов, которого не слышала много лет. Ночь за ночью за её окном восходила Звезда. И Янтарина чувствовала, что должна отправиться за ней.
– Проклятье! – выдохнул Давен, глядя на то место, где только что находился портал.
Каена, Варна и Лиам в недоумении смотрели туда же, куда и он.
– Силь… – уже гораздо тише прошептал Страж.
В одно мгновение на него нахлынула такая слабость, что едва не подкосились ноги. Всё потеряло смысл: друзья, стоящие за плечом; крепость, которую они собирались захватить; драконьи святыни; интриги магов и жрецов. Он думал только о том, что снова лишился той, кто значил для него больше чем жизнь.
– Эй, командир, – Варна тронула Давена за плечо. – Эта магическая хрень работает с перебоями, но нам надо идти дальше.
Давен бросил на неё исполненный злости взгляд.
– Не трогай меня, – процедил он.
– Давен, – вмешалась Каена, – портал закрылся, но остальные, видимо, просто застряли под землёй. Тем лучше: в отличие от нас, они находятся в безопасности.
Давен сделал глубокий вдох. Он очень хотел взять Каену за шиворот и встряхнуть, но понимал, что друидесса здесь ни при чём.
– Чем раньше мы сделаем дело, тем раньше сможем заняться поисками твоей… принцессы, – добавила Варна.
Давен нехотя кивнул и только теперь огляделся по сторонам.
Ему стало стыдно. Он обнаружил, что произошло то, чего он всегда боялся – чувства к Сильвене сделали его слабым. Пальцы инстинктивно нащупали висевший на груди амулет, и Давен немного успокоился, ощутив, что Сильвена где-то недалеко. Кивнув самому себе, он оглядел комнату, в которой они стояли. Узкие окна-бойницы до середины засыпало землёй. Пол и подоконники покрывала пыль. Света не было, кроме того, что проникал со двора.
Лиам приоткрыл дверь и выглянул в образовавшуюся щель.
– Как бы там ни было, эта девчонка угадала. До бараков отсюда пара шагов… И охраны между нами и постройками для каторжников нет. Надо спешить.
Давен кивнул и, отодвинув его в сторону, первым вышел во двор. Остальные поспешили за ним, и, спустя всего пару минут, компания приблизилась ко входу в барак.
– Охрана, – тихо сказал Лиам. – Что будем делать?
Никто из спутников, впрочем, не обратил внимания на его слова.
Варна и Давен приблизились к стражникам настолько быстро, что те не успели ничего понять. Варна ударила в челюсть того, что стоял слева. Давен взял в захват другого и слегка придушил, так что тот осел на землю.
Варна оглянулась на командира, и тот кивнул на вход в барак. В две секунды они втащили солдат Гареона внутрь и вошли сами.
Внутри царил полумрак. На них смотрели несколько десятков недоумевающих глаз.
Давен замер. Лиам протиснулся вперёд:
– Друзья мои! – вполголоса, но так, чтобы слышали все, произнёс он. – Я обещал, что не брошу вас – и сдержал слово. Я привёл людей, которые помогут нам всем сбросить ярмо…
– И что потом? – раздался грубый голос с одной из двухэтажных кроватей. Показались перепачканные босые ноги, и крепкий горбатый мужчина спрыгнул вниз. – Стража нас всех перебьёт? Какого демона тут происходит, а?
Лиам отступил в сторону. Бросил быстрый взгляд на Давена и кивнул ему на каторжника, безмолвно приказывая: «Говори».
Давен молчал.
«Здесь должна быть Сильвена, а не я!», – билось у него в голове. Давен сглотнул. Даже среди Стражей он предпочитал молчать, а не говорить. Мало изменилось и тогда, когда он оказался на земле. Варна и Каена хорошо знали эту его черту и судили не по словам. С Джудасом всегда приходилось сложней.
А теперь перед ним стояло четыре десятка враждебно настроенных людей, которых следовало убедить в том, во что он толком не верил сам.
Первым чувством, которое испытала Сильвена, стал страх. Страх охватил её с ног до головы при мысли о том, что она осталась одна. Принцесса обняла себя руками в нестерпимом желании бежать, но кругом были стены.