Миссис Кэттей по-прежнему стояла напряженно выпрямившись, с высоко поднятой головой. Казалось, что, боясь выдать в эту минуту свои чувства, она окружила себя невидимой броней.
Женщина, назвавшая себя Бланш Стенвей, услышав это, бросилась как тигрица к Гриффу.
— Ложь! — крикнула она вне себя от ярости. — Ты, ты — грязный, бесстыдный лжец!
Но Грифф смотрел только на миссис Кэттей. Ресайн на цыпочках подошел к двери, распахнул ее и повернулся к миссис Кэттей.
— Хватит с нас, пойдемте отсюда, — сказал он. — Он просто хочет нас задержать и поэтому тянет время.
Бланш Стенвей остановилась в нескольких шагах от Гриффа. Ее лицо непроизвольно подергивалось от волнения. Опустились вниз уголки жесткого, угрюмого рта. Глаза наполнились слезами. Наконец что-то в ней дрогнуло, и она тяжело зарыдала.
— Кто ваш адвокат? — спросил Грифф.
— Не знаю, — негромко ответила она. — Найду кого-нибудь.
— Возможно, — продолжал Грифф, — что полиция также заинтересуется этим делом.
— Полиция может интересоваться чем угодно, — спокойно сказала она. — Меня это не волнует.
— Я еще раз прошу вас хорошенько подумать о том, — вдруг вступила в разговор миссис Кэттей, — что ваши слова могут сильно осложнить мою жизнь.
Женщина окинула миссис Кэттей угрюмым, неприязненным взглядом.
— Вам ведь стоило немалых трудов найти меня, не так ли? — сказала она. — И все только потому, что вы надеялись использовать меня в своих интересах. А как же раньше, все эти долгие годы, вы уже забыли об этом? Тогда вы меня не искали. Вам дела небось не было до меня. А я, если хотите знать, отмывала, отскребала полы в самых разных офисах. Благодарю покорно! Ползала туда-сюда на четвереньках, скребла полы, мыла плевательницы, руки всегда по локоть в грязной мыльной пене, и скребла, скребла, скребла! Всегда только мыла и скребла! А вы в это самое время красоту наводили, пудрились и душились, накладывали косметику и делали маникюр, разъезжали всюду в сверкающей машине с шофером, откинувшись на мягкое сиденье, у вас была прислуга, которая делала вам прическу и ухаживала за лицом…
Она внезапно замолчала и расхохоталась резким, скрежещущим смехом.
— Нет уж, я все скажу, — пообещала она, — достаточно пинков я получила в этой жизни. И теперь, когда я знаю достаточно, чтобы позаботиться о себе, я буду думать только о себе.
— Вы собираетесь сделать заявление? — спросил Грифф.
— От моего лица, — произнесла она, — будет теперь говорить адвокат.
Грифф повернулся к Бликеру и пожал плечами.
— По-моему, — сказал он, — мы узнали все, что хотели.
Миссис Кэттей подняла глаза на криминолога, и он увидел в ее них страх, доходящий до паники.
— Вы будете учитывать мои интересы в этом деле? — спросила она.
Ресайн немедленно склонился над ней.
— Это же газетчики, — забормотал он. — Не разговаривайте с ними. Все, что бы вы сейчас ни сказали, они могут расценить как признание.
Он решительно подошел к ним.
— Послушайте, вы, — грубо сказал он, — лучше-ка уходите отсюда. У нас здесь частный разговор.
Но Дэн Бликер, который был фунтов на тридцать легче огромного детектива и лет на десять старше, вдруг воинственно двинулся вперед.
— Попробуйте выставить нас, — рявкнул он, — и я вобью вам в глотку ваши же зубы.
Сидней Грифф тут же встал между ними и вкрадчиво заговорил:
— Видите ли, так уж случилось, что мистер Бликер представляет здесь газету «Блейд». А для «Блейд» в силу сложившихся обстоятельств этот разговор имеет чрезвычайное значение, впрочем, я думаю, и для полиции тоже. Если, конечно, вы твердо решили придерживаться такой линии поведения, то, будьте уверены, газета в долгу не останется. Надеюсь, что на миссис Кэттей, по крайней мере, мои слова подействуют.
Ресайн по-прежнему стоял перед Бликером, угрожающе сжав кулаки, но его взгляд неожиданно встретился с глазами криминолога, когда тот закончил свою маленькую речь.
Миссис Кэттей, еле шевеля белыми как мел губами, подняла на Гриффа потемневшие от переполнявших ее чувств глаза.
— Мне кажется, — сказала она, — что вам бы очень хотелось заставить меня просить и унижаться. От меня вы этого не дождетесь. Ваша паршивая газета никогда не имела на меня никакого влияния, и так будет и сейчас.
— Ну что, съели? — спросил Ресайн. — Что теперь скажете?
Грифф улыбнулся.
— Мне интересно, что вы скажете? — ответил он.
Миссис Кэттей круто повернулась и встретилась с тяжелым взглядом женщины, которая, по-прежнему сидя на стуле посреди комнаты, смотрела на них с угрюмым недоверием.