========== Кофейный клуб ==========
Январь в этом году выдался по-настоящему холодным и снежным. На парапетах набережной образовались высокие белые шапки, а на дорогах то и дело возникали заторы: коммунальные службы не справлялись со своевременной уборкой снега. Тяжелое серое небо то и дело прорывалось мелкой белой крупой, а пронизывающий влажный ветер норовил заморозить путника и обратить его в ледяную статую.
Джон успел уже пожалеть, что, не изменяя своей привычке, отправился на работу пешком. Ветер буквально сбивал с ног и швырял в лицо колкие снежинки. Толкаться в метро в утренний час пик совершенно не хотелось, но там, по крайней мере, было тепло. Джон поднял воротник куртки и упорно прокладывал себе путь сквозь снежную завесу. Вскоре впереди показался родной участок. Миновав втиснутую между банком и публичной библиотекой арку, Джон оказался в тихом круглом дворике. Летом здесь цвели липы, наполняя воздух густым сладким ароматом древесной свежести. Сейчас же два высоких узловатых ствола чернели на фоне бесцветного неба.
Джон дёрнул на себя тяжёлые двери полицейского участка и очутился, наконец, в тепле. Поприветствовал дежурного и поднялся по лестнице на второй этаж. Окно общего с напарником кабинета выходило как раз во внутренний двор.
Эдд был уже на своём месте. Кивнул и подвинул к нему картонный стаканчик с кофе.
— Утра!
— Доброго, — отозвался Джон и повесил куртку на вешалку у двери.
— Да не то чтобы очень, — Эдд с хмурым видом покрутил в руках стакан с кофе и, вздохнув, включил рабочий компьютер. — Кофе — дрянь, — вынес вердикт он. — Ты только попробуй — сам поймёшь. Эти девицы из ПДН-а опять купили какую-то жижу.
— Какой-то привкус странный, — отхлебнув из своего стакана, признался Джон. — Землю напоминает, — Картонные стенки приятно согревали руки, но вот пить сей напиток желание отпало.
— Вот-вот! Тоже об этом подумал. Мне кажется, девицам не место в «Кофейном клубе», — поморщившись, Эдд отпил свой кофе и отставил стакан на край стола. Хмыкнул себе под нос и принялся перебирать бумаги, заполонившие стол в хаотичном порядке.
Своего напарника и по совместительству лучшего друга Джон знал почти целую жизнь. Вместе они разделили горькое приютское детство, вместе приехали в Лондон и поступили в полицейский колледж. И вот уже шесть лет соседствовали в этом кабинете. И всегда Эддисон находил повод для недовольства жизнью и окружающим миром. Однако он вовсе не был вечно ворчащим брюзгой, напротив, обладал долей здорового скептицизма и упорством в достижении поставленных целей.
— Я тут решил организовать голосование, можно даже анонимное, — расчертив маркером чистый лист на две части, сообщил Эдд. — Черновой вариант нашего лозунга: «Кофейный клуб только для мужиков!». Ты как?
— Честно говоря, я думаю, что это несправедливо. Кофемашина одна на весь этаж. Они тоже имеют право ей пользоваться, — поднял глаза от бумаг Джон.
— Так пусть хотя бы покупают нормальный кофе. Каждый раз, когда наступает их очередь, мы пьём эту дрянь. И как председатель «Кофейного клуба» я могу настаивать на их исключении. Я уже сделал им два предупреждения. Кофе стал ещё хуже, — понизив тон, сказал Эдд.
— Они тебя возненавидят, и не говори, что я не предупреждал, — Джон навёл порядок на своём рабочем столе и рассортировал папки с делами. Собирался приступить к работе, но всё же не мог не предостеречь друга: — Ты слишком серьёзно относишься к «Кофейному клубу».
— Я провожу на работе свои лучшие годы, конечно, я отношусь серьёзно к «Кофейному клубу». И между прочим, когда наступает наша очередь покупать кофе и молоко, я ещё и печенье беру, а мужики из транспортного приносят конфеты. Кто у нас слабое звено? Правильно, девицы из ПДН-а, — поднявшись из-за стола, Эдд потряс листком в воздухе. — Пойду, сделаю последнее предупреждение.
— Если что, я тебя прикрою: скажу, что тебя бросила подружка, и ты стал женоненавистником, — пообещал Джон, углубившись в сухие строки отчёта, который предстояло сдать в конце недели суперинтенданту. В расследовании дела они не продвинулись ни на дюйм.
Эдд покинул кабинет, полный энтузиазма достучаться до сотрудниц отдела по делам несовершеннолетних. Джон, откинувшись на компьютерном кресле, сцепил руки на затылке и принялся размышлять о том, что же они упустили из виду за последние месяцы. Казалось, что разгадка таится где-то на поверхности, но как открытка со стереоизображением, постоянно расплывается перед глазами, ускользает, превращаясь в мутную рябь.
Вот уже целых три месяца дело о многочисленных кражах дорогих шуб из театральных гардеробов висело на их отделе мёртвым грузом. Преступник ловко уходил из-под носа у полиции, ни разу не засветился на камерах наружного и внутреннего наблюдения или при попытке сбыть краденное.
Джон потёр щёки и обернулся к карте, прикреплённой на доске за его спиной. Разноцветные кнопки отмечали перемещение преступника по различным культурно-развлекательным заведениям района Ламбет. Однажды злоумышленник дошёл почти до Вестминстера: шубы начали пропадать в одном из музейных гардеробов. Эдд было обрадовался, что удастся скинуть гиблое дело на коллег из другого района, но вор, совершив петлю, вновь вернулся в «родной» район спустя пару недель.
Кнопки пестрели на карте яркими точками, образуя кривоватый пятиугольник. Джон, проведя ладонью по чисто выбритому подбородку, наклонился к карте и упёрся руками в стену по обе стороны от неё. Каким бы ловким не был преступник, он всё равно просчитается. Успех кружит голову, и наверняка вор чувствует себя безнаказанным, а это значит, что скоро он перестанет быть осторожным.
Дверь отворилась, и Джон оторвал глаза от карты. Эдд пропустил вперёд сухонькую старушку с белоснежными волосами, уложенными в аккуратную гладкую причёску. Сам же вошёл следом и, состроив унылое выражение лица, покачал головой.
— Располагайтесь, миссис Дастин, — указав рукой на стул для посетителей, сказал Эдд.
Джон поздоровался и решил отвлечься немного от дела о похитителе шуб и закончить вчерашний отчёт.
Тем временем, Эдд расположившись за своим столом, закинул ногу на ногу и, продемонстрировав старушке своё дружелюбное лицо, подвинул к себе листок бумаги и ручку.
— Так, миссис Дастин, я готов внимательно вас слушать.
Старушка поправила на коленях светлую замшевую сумку и пожевала губами, раздумывая.
— Сосед мой хочет навести на меня порчу. По ночам проводит свои бесовские обряды и пляшет у костра голый. И к нему ещё постоянно приходят эти… — миссис Дастин, кажется, запамятовала нужное слово и достала кружевной платок из кармана тёплого пальто, принялась мять его в руках. — Сектанты эти, вот. Все в чёрных балахонах, с раскрашенными рожами и музыку свою дикую долбят до самого утра.
Джон прикусил губу и застучал по клавиатуре с удвоенной скоростью. В конце концов, пожилая женщина обратилась к ним за помощью, и стоило сохранить хотя бы видимость участия и хороших манер.
Эдд покивал и постучал ручкой по столу.
— Значит, вы утверждаете, что ваш сосед — сатанист? — задал наводящий вопрос он.
— Конечно. А ещё хочет навести на меня порчу, — живо подтвердила миссис Дастин, упершись цепким неожиданно молодым взглядом в полицейского.
— Допустим. Мы направим к вашему соседу — мистеру Уильямсу дежурного констебля. Он сделает ему внушение и, возможно, выпишет штраф за нарушение общественного порядка. А по поводу порчи… — Эдд задумчиво приложил ручку с бело-зелёным логотипом «Старбакс» к узкому подбородку. — Мистер Уильямс угрожал вам физической расправой? Говорил, что собирается вас убить? Или предпринимал попытки насилия?
Джон поднял глаза от экрана и, бросив взгляд на напарника, быстро понял, куда он клонит. Угроза жизни и здоровью. Конечно же, Эдд собирался избавиться от старушки, которая явно находилась не в себе, путём отправки её к дежурному констеблю. В его полномочия как раз и входят беседы с нарушителями общественного порядка и всяческие семейно-соседские дрязги.