Моя пряничная фея, а точнее, Евсеева Ассоль Даниловна, оказалась старше, чем я предполагал. Хорошо сохранилась для своих тридцати двух лет. Прямо позавидовать можно. Сирота, воспитывалась дедом и бабушкой. На четвёртом курсе химбиофака достаточно престижного московского ВУЗа получила стажировку в университете во Франции посредством выигранного гранта. Назад не вернулась, обучение продолжила там. Далее пробел. Два года назад унаследовала от деда квартиру в Москве. Числится волонтёром в некоммерческой организации «Сохрани жизнь». Не замужем. Детей нет.
Вот так да… Десять лет прожила во Франции и вернулась на родину. Зачем? По собственному признанию по профессии девушка - парфюмер, но работает волонтёром. Если это вообще можно назвать работой. Бред какой-то! Пазлы в моём мозгу не складываются.
На дворе шестое января. Канун Рождества. Вряд ли сегодня открыто какое-либо официальное благотворительное учреждение. Но поскольку меня гложет буквально до кожного зуда загадка пряничной феи, решаю поехать в эту самую волонтёрскую организацию и по возможности выяснить, какого ляда там делает Ася, вместо того, чтобы вдыхать лавандовые ароматы в Провансе.
Около старого здания в одном из не самых центральных районов города тусуются лица без определённого места жительства. Картина, прямо скажем, удручающая. Однако маргиналы не зря здесь пасутся. Вижу, как одни выходят, а другие заходят внутрь двухэтажной постройки. На притон или ночлежку дом не похож. Около двери висит скромная табличка: «Сохрани жизнь» и далее более мелким шрифтом «Фонд помощи бла-бла-бла».
Захожу в фойе с дешёвым ремонтом. Здесь чисто, тепло. Вдоль стены стоят стулья, сохранившиеся с советских времён. Пахнет столовской едой. Щи и котлеты с гречневой кашей. Этот запах напоминает мне о детском садике. Иду по коридору, ориентируясь на громкое звяканье посуды и гул людских голосов.
В большом помещении со столами, за которыми кушают нуждающиеся, сразу замечаю Асю. Волосы девушки убраны под белую косынку. Пряничная фея разливает по тарелкам суп, улыбается косматым небритым мужикам, женщинам с пропитыми одутловатыми лицами. У меня чёткое ощущение, что я оказался в пьесе Горького «На дне».
К Асе подходит коллега, что-то быстро говорит. Та кивает, машет в сторону полупустого стола. На нём вижу тарелки с гречневой кашей. Девушка, что разговаривала моей феечкой, начинает поливать порции соусом.
Подхожу к Асе не со стороны очереди. Девушка цепенеет на мгновение. Улыбка сползает с её лица. Половник в руках подрагивает.
– Что ты здесь делаешь? – с враждебностью в голосе спрашивает Ася, опуская приветствие.
– Приехал к тебе.
– Я же сказала, что не хочу продолжать встречаться, - она возвращается к раздаче еды.
– Нам надо поговорить. Я настаиваю, - говорю чётко и достаточно громко, чтобы услышали окружающие.
– Мне не о чем с тобой говорить, Сергей. Извини, - пряничная фея наливает очередную тарелку супа и отдаёт её старику с руками покрытыми язвами. Внутренне меня передёргивает от брезгливости, но вида не подаю.
– Во сколько ты заканчиваешь? – не сдаюсь, потому что намерен выяснить с Асей всё раз и навсегда. Её холодный безрадостный приём не отталкивает. Я действительно хватил через край. Самовольно влез на территорию, куда не допускали. Не знаю, как сам бы отреагировал, если бы кто-то за моей спиной наводил справки обо мне, а потом нагло завалился в офис, несмотря на то, что я обозначил нежелание общаться.
– Не скажу, - произносит Ася, упорно избегая моего взгляда.
– Окей. Я буду ждать, сколько потребуется в машине у выхода, - разворачиваюсь и ухожу.
К счастью, ожидание затягивается лишь на пару часов. Всё это время я стараюсь ни о чём не думать и не накручивать себя, ибо бесполезно. Каждое моё предположение об Асе пролетало мимо цели.
Девушка, разбирающаяся в брендовой одежде и аксессуарах, с отличным образованием, свободно говорящая на французском, распознающая по запаху стоимость элитного парфюма стоит на раздаче еды бомжам. Это, *лядь, оксюморон почище, чем гигантская креветка. Да здесь любой мозг сломает!
Наконец, Ася показывается на крыльце здания. Чувствую облегчение. Слава Богу, девушка не улизнула через запасной вход. Какой-то мужик в оборванной засаленной одежде задерживает её на ступеньках. Судя по выражению лица, благодарит и хочет пожать руку, но явно боится, что его оттолкнут. Пряничная фея с улыбкой сама подаёт руку бомжу. Меня прошибает гордость и угрызения совести одновременно. Потому что я вряд ли бы рискнул прикоснуться к немытому и неизвестно чем болеющему мужику. В очередной раз офигеваю над Асей и от чувств, которые она вызывает во мне.