— Да, сделайте одолжение! — ответил мистер Нэком, живо вскочив. — Сперва — кражи драгоценностей, теперь — это убийство, у меня уже голова идет кругом! Вы собираетесь внести какие-нибудь «поправки» в свою внешность?
— Да. Дайте мне минутку, и я буду готов.
— Спасибо, Клик. Я знал, что могу на вас положиться! Только трудно поверить, что вам еще нужно заботиться об изменении внешности. Сейчас темно, как в бочке с дегтем, и никто не увидит, жив ли еще Клик из Скотланд-Ярда или нет.
Тонкая улыбка, столь характерная для этого человека, приподняла уголок рта Клика; черты его как будто исказились, и странное, неописуемое изменение произошло с его лицом, когда он пустил в ход данный ему от природы дар. Мгновение спустя единственным, что связывало его с недавно вошедшим в комнату одетым с иголочки лейтенантом, была прежняя одежда. Тупое, как у коровы, лицо над воротником знакомого пиджака стало лицом Джорджа Хэдленда, который стоял, моргая и ухмыляясь изумленному и восхищенному суперинтенданту.
— Не думаю, что это вообще имеет значение, — сказал Клик, продолжая улыбаться мистеру Нэкому, — но осторожность не повредит. И мистер Джордж Хэдленд вполне сойдет для такого случая. Двинулись.
Мистер Нэком «двинулся» незамедлительно, и только когда они благополучно уселись в лимузине и быстро поехали в сторону Друри-лейн, Клик заговорил о деле, которое не давало ему покоя.
— Интересно будет, если старьевщица тоже оживет, как тот труп, который я нашел нынче утром, — сказал он с толикой причудливого юмора, вспомнив не так давно случившийся инцидент.
Мистер Нэком изумленно уставился на него, и тогда Клик как можно подробнее изложил свои ночные похождения, начиная с того момента, когда его внимание привлек выстрел в поместье Чейни-Корт, и кончая своим ужасным открытием в пыльном бальном зале и последующим изгнанием с порога дома.
— Вы абсолютно уверены, что женщина была мертва? — спросил мистер Нэком, вытирая лоб шелковым носовым платком.
— Стопроцентно. Я видел смерть слишком часто, чтобы ошибиться, друг мой. Нет, женщина была мертвее мертвой, но вот была ли она действительно мисс Чейни, и была ли мисс Чейни та особа, что выгнала нас с констеблем из дома часом позже, — другой вопрос. Это не сверхъестественное событие, это просто какой-то трюк. В минувшие дни, когда я был среди тех, на кого вы охотитесь, во времена «исчезающего взломщика», я видел, как Марго отколола нечто подобное. Даже во времена «паренька подхалима» я научился такому методу, чтобы совершить подвиг, который в противном случае закончился бы очень плохо.
— Марго, — повторил Нэком. — Да, хотел бы я знать, причастна ли она к событиям в Чейни-Корт, а если да — на какую добычу нацелилась. Но, будь это Марго, она бы вас узнала!
— О нет, мой друг, — ответил Клик с одной из своих своеобразных улыбок. — Не думаю, что кто-нибудь из ныне живущих меня бы узнал, если бы я сам того не захотел. Могу заверить, а мне, надо сказать, видней, — это не Марго. Что касается того, на что можно нацелиться в Чейни-Корт, — это вопрос отдельный. Не забывайте, что драгоценности, передающиеся из поколения в поколение в семье Чейни, стоят баснословное состояние. Все они принадлежат, вернее, вскоре будут принадлежать, бедной маленькой девушке, которую я привез домой и у которой есть огромный шанс стать жертвой каждого европейского вора, специализирующегося на краже драгоценностей. И все-таки не думаю, чтобы кто-нибудь смог вынести эти сокровища, не оставив улик, изобличающих преступника. Вот в чем заключается загадка. Жаль, что мы не знаем юристов семейства Чейни, иначе мы могли бы поднять их на ноги.
Мистер Нэком, слегка вздрогнув, вскинул глаза.
— Странное дело, только когда вы об этом упомянули, я вспомнил — я ведь с ними знаком. Дела Чейни ведут «Шеллкотт, Уодворт и компания» из Линкольне-Инн[4], и как раз нынче утром я встречался со старым мистером Шеллкоттом. Он педантичный старик, и я сомневаюсь, чтобы у преступников был хоть малейший шанс его одурачить. Он рассказывал мне о юной клиентке, которая возвращается в свое царство драгоценностей примерно через неделю. Шеллкотт не упоминал имен, но, судя по описанию, это может быть только та самая леди. Может, вам лучше самому с ним повидаться, старина? А если мне удастся освободиться, я непременно займусь делом с воскресающим трупом. Если хотите, выдам ордер на обыск. В смысле, если вам от этого будет хоть какая-то польза, при ваших-то изумительных методах!
— Никогда не знаешь, как все обернется, как сказала старуха, выйдя замуж в пятый раз. И ордер на обыск — это ордер на обыск, который может пригодиться в случае чего. Я от него не откажусь, друг мой.
Мистер Нэком кивнул, потом посмотрел в окошко лимузина и дал Леннарду знак остановиться.
— Вот мы и приехали, — сказал он, — и, честное слово, бедная Мадам по-настоящему мертва и никуда не исчезла!
Да, она и вправду оказалась мертва, и причина смерти была слишком очевидной. Беднягу пырнули прямо в сердце, когда она торговала за своим прилавком. Клик слегка вздохнул, отвернувшись от ужасного зрелища. Кроме того факта, что отсюда забрали все женские парики и предметы одежды, в лавке было совершенно не за что зацепиться — ни улик, ни следов. Похоже, Скотланд-Ярд обогатился еще одним безнадежным делом, которое завершится вердиктом «убийство, совершенное неким неизвестными лицом или лицами».
Клик уже собирался последовать за мистером Нэкомом, когда ему на глаза попался старый, выцветший дагерротип, стоящий на каминной доске. На нем была изображена не кто иная, как благородная мисс Чейни, в красном платье и своих уникальных кольцах. Под фотографией стояла подпись «Элси Мак-Бридж от ее госпожи, Мэрион Чейни».
Глава шестая
Крик в ночи
Пробуждение леди Маргарет Чейни было внезапным. Как и предполагал Клик, оставшаяся в доме девушка мирно проспала несколько часов, но резкое хлопанье дверей, гул голосов и вспышка света заставили широко распахнуться ее голубые, как незабудки, глаза. Она ошеломленно огляделась по сторонам и на мгновение подумала, что находится в уединении монастыря.
— Я опоздала, сестра? — сонно пробормотала она.
Потом леди Маргарет окончательно проснулась, и на нее нахлынули воспоминания о событиях последних часов, а вместе с ними — воспоминания о путешествии и обо всех несчастьях, случившихся в пути. Негромко вскрикнув, усталая и испуганная девушка встрепенулась, и взгляд ее упал на благородную мисс Чейни: та стояла рядом с ее креслом с лампой в руке и тревожно смотрела на племянницу сверху вниз.
— Тетушка! — радостно воскликнула девушка, схватив ее за руку.
Она вовремя спохватилась и не поцеловала женщину, потому что вспомнила, что мисс Чейни терпеть не может всяких там нежностей.
— Ох, наконец-то вы вернулись! Я разминулась с вами на станции.
— Так я и думала, дорогая, — мрачно сказала мисс Чейни. — Я послала слуг искать тебя на вокзале, а они такие ленивые черти, сущие индюки. А пока мы тебя искали, ты, оказывается, все время была тут. Я хочу знать, что за человек тебя сюда доставил!
С этими словами она поставила лампу на стол.
— Я не знаю, кто он, знаю только, что его зовут лейтенант Деланд! — воскликнула леди Маргарет. — Он — друг одной леди, мисс Алисы Лорн, с которой мы плыли на одном корабле и которая была ко мне очень добра. Ох, тетушка, мне было так плохо. Я никогда больше не вернусь в Париж! Я просто не смогу пройти через все это еще раз!
— Нет-нет, ты не вернешься, дорогая, — сказала мисс Чейни почти дружеским тоном, — ты еще долго здесь пробудешь, но сейчас ты устала и должна лечь в постель. Большого штата слуг я не держу, поэтому тебе придется сделать все самой. Ленивые дармоеды, они сожрут все в доме и пустят меня по миру! Джон принесет тебе что-нибудь поесть и попить, дорогая, а завтра мы останемся в доме одни.
Леди Маргарет слишком устала, чтобы спорить, даже если бы у нее закралась такая мысль. Ей были хорошо известны скупые привычки тети.
Ей совершенно не понравился Джон, который злобно посматривал на нее, подав ей стакан питья, которое было, наверное, лимонадом, и тарелку толстых ломтей хлеба с маслом. К еде леди Маргарет притронулась, но ей очень хотелось пить, и она быстро поднесла стакан к губам… Однако тут же, содрогнувшись, поставила его, уловив запах крепкого спиртного.
4
Линкольнс-Инн — одно из четырех юридических заведений Лондона, предположительно названо по имени первого владельца здания Томаса де Линкольна. Кроме юридической практики здесь проходят подготовку молодые юристы, окончившие высшие учебные заведения и планирующие в дальнейшем заниматься юриспруденцией.