– Тогда ничего другого не остается, как идти напролом, – сказал Клик. – Ну же, констебль. Нельзя терять ни минуты.
Глава IV. Дом теней
Констебль Робертс поспешил, и с весьма похвальной скоростью, учитывая его полноту. Клик, проходя мимо длинных французских окон, через одно из которых ему удалось проникнуть в дом всего час назад, остановился, чтобы убедиться, что и они теперь заперты на засовы.
Освещая себе путь электрическими фонариками, мужчины взбежали по короткой лестнице, ведущей к парадной двери.
– Кто-то зря времени не терял, – прошептал Клик, думая о том, как легко он вошел сюда с леди Маргарет совсем недавно. – Нет смысла пытаться взломать эту дверь, а окна сейчас закрыты ставнями и решетками. Единственное, что можно сделать, – это попытаться сбить их.
Секундой позже мистер Робертс изо всех сил заколотил в дверь, и грохот разнесся по всему дому. Оба мужчины напряженно прислушались, ожидая ответа. Прошла одна, две, может быть, пять минут; эхо ударов стихло, и в свете фонарей они видели только напряженные, выжидающие лица друг друга. Ни глаз, ни ухо не могли уловить никаких признаков движения внутри дома.
– Не знаю, как мы туда попадем, – сказал констебль Робертс, нахмурив густые брови. – Но во имя закона нам придется вломиться.
И как будто само упоминание закона обладало сверхъестественной властью: в доме послышались звуки, шорохи, шаги… Нервы обоих мужчин были на пределе. Какое-то мгновение они стояли, прислушиваясь, пока резкий скрежет раздвигаемых засовов не достиг их слуха, а еще через секунду огромная дверь медленно повернулась на петлях. Мягкое сияние ламп вырвалось наружу и отбросило круг света на ступени. Клик и Робертс остолбенели от изумления, потому что в дверях, глядя на них со справедливым укором, величественно стоял безупречный дворецкий. Их сердца, казалось, на мгновение перестали биться, и они смотрели на него в немом замешательстве.
Первым пришел в себя Клик. Он обратился к дворецкому с максимально бесстрастным лицом.
– Мы немедленно хотим видеть леди Маргарет Чейн, – резко бросил он. – Сейчас же, пожалуйста!
Дворецкий слегка отодвинулся в сторону, как будто это был самый обычный визит в мире.
– Ее светлость удалилась на ночь, сэр, – последовал неожиданный ответ. – Я посмотрю, примет ли вас хозяйка – мисс Чейн.
– Мисс Чейн? – резко переспросил Клик.
– Боже мой! Но она же мертва! – крикнул разъяренный констебль, прежде чем Клик успел его остановить. – Этот джентльмен приехал за мной, чтобы показать тело. Во имя закона я собираюсь обыскать это место.
Ошеломленный этим сообщением, с вытаращенными глазами и бледным, как тесто, лицом, мужчина отступил на шаг, и, воспользовавшись представившейся возможностью, Клик вошел в дом, а за ним Робертс.
– Это просто нелепо! – наконец обрел дар речи дворецкий, как будто только сейчас осознал всю серьезность положения; затем, повысив голос, он повторил последние слова: – Мисс Чейн мертва!
А потом – за эту ночь произошло много странных вещей, но Клику показалось, что теперь сама Земля остановила свое движение – дверь комнаты, которая, как он знал, была столовой, рывком открылась. В дверном проеме появилась фигура, заставившая сердце подпрыгнуть в груди. Это была женщина, которая совсем недавно лежала мертвой у его ног. Перед ними предстала сама мисс Чейн!
– Мисс Чейн мертва? Что означает эта дерзость? – спросила она резким, пронзительным голосом, при звуке которого румяное лицо констебля побагровело от гнева. Он сорвал с головы шлем и яростно дернул себя за чуб.
– Прошу прощения, мисс Чейн, ваша светлость, – заикаясь, пробормотал он, – за то, что побеспокоил вас… но этот… этот человек… – он чуть не задохнулся от своих слов, – пришел и оторвал меня от прекраснейшего ужина, чтобы сказать мне, что вы были убиты… Умоляю вас простить… И что леди Маргарет, которую он привез на своей машине, спит одна в пустом доме. Я большой дурак, раз поверил ему, ваша светлость, но на моем месте вы бы сделали то же самое…
– Но я же говорю вам… – начал Клик.
Достопочтенная мисс Чейн повернулась к нему, глаза ее сверкали гневом.
– Итак, – воскликнула она, уперев одну руку в бок, и Клик невольно узнал кольца, сверкавшие в свете лампы на пальцах убитой женщины. – Значит, вы и есть тот дерзкий незнакомец, который вошел в доверие к наивной, беспомощной девушке и увез ее, заставив меня напрасно прождать мою племянницу на вокзале. Подумать только: я возвращаюсь сюда со слугами, которых заказала из Лондона, и нахожу свою племянницу здесь, спящей в кресле. Я уложила ее в постель. А что касается вас, сэр, то вы, насколько мне известно, самозванец и вор.