– Ну что ж, на этот раз преступника наверняка повесят, если мы поймаем его. Потому что, когда речь заходит о совершении убийства средь бела дня возле самого полицейского участка на Бонд-стрит, это уже чересчур. Хотя я не понимаю, с какой стати кому-то понадобилось убивать безобидного старого человека, который всего лишь занимался ветхим шмотьем на Друри-Лейн[9].
– Что? – переспросил Клик. – Вы хотите сказать, что был убит человек, связанный с театральным гардеробом? Или… нет-нет, дайте подумать… продавец подержанной одежды, не так ли?
– Да, – ответил мистер Нэком, – хотя я не точно выразился, и в данном случае это была женщина. Возможно, причина, по которой они хотели убить старую даму, таится в прошлом. В лавке не нашлось бы ни одной вещи стоимостью хотя бы в десять шиллингов. И все же они взяли на себя труд – не говоря уже о риске – унести все старые парики и платья, которые хранились в магазине. Мне сказали, что смели все подчистую.
Клик резко выпрямился.
– Что же это? Убили пожилую женщину ради нескольких старых тряпок? Ну, мистер Нэком, воры, должно быть, сошли с ума. И когда же произошло это странное событие, в какое время и как? Вы уже знаете?
– Так уж вышло, – отозвался мистер Нэком, отвечая на последнюю часть вопроса своего напарника, – что я случайно оказался на Бонд-стрит, когда дежурный полицейский докладывал об этом деле. Убитая женщина – мадам Элси, как она себя называла, хотя на самом деле была самой что ни на есть чистокровной ирландкой из Дублина и говорила с чудовищным акцентом. Она жила на этой маленькой улице и вела дела почти десять лет. Славилась своим тяжелым характером и непреклонностью, но мошенницей не была. Никакого сбыта краденого – только скупка и распродажа старой одежды, и в основном театральной. По словам миссис Мелоун, которая жила с ней, у нее во всем мире не было ни друга, ни родственника, а те деньги, которые она зарабатывала, уходили на содержание койки в больнице Святого Томаса в память о ее сыне, который умер в детстве. Бедная старушка… Миссис Мелоун, которая в тот день уезжала, сказала, что у Мадам, как называли Элси, была назначена встреча с каким-то человеком – он хотел собрать небольшую гастролирующую труппу и нуждался в костюмах. В частности, он упомянул о костюме старухи.
Клик приподнял брови.
– Откуда миссис Мелоун узнала об этом? – спросил он.
– Она говорит, миссис Макбридж – это настоящее имя мадам Элси – сама ей рассказала и заметила, что сделка вряд ли состоится, потому что цена будет снижена только через ее труп…
– Хм, – протянул Клик, задумчиво потирая подбородок указательным пальцем, – и действительно стала трупом, бедняжка. Это выглядит странно. Неужели она уже тогда подозревала своего клиента в злом умысле?
– Бог его знает! Все, что нам известно, – к ней заходил какой-то мужчина.
– Это кто-то видел? – быстро спросил Клик.
– Несколько человек, но наиболее уверен в этом калека – разносчик газет, который стоит напротив магазина. Он говорит, что вошел какой-то человек, долго пробыл там и наконец вышел с большой сумкой. Затем он зашагал в сторону Веллингтон-стрит.
– Это все равно что искать иголку в стоге сена, – вставил Клик с нотой отчаяния в голосе. – А когда было обнаружено тело, могу я спросить?
– Только через пару часов, я думаю, когда миссис Мелоун вернулась и с визгом выбежала из дома, крича, что Мадам убили, воткнув кинжал в сердце. В двух словах это все, что я знаю на данный момент, Клик.
– Хм, это дело довольно крепкий орешек, не так-то просто его расколоть, – заметил Клик, усмехнувшись. – Кажется, еще не слишком поздно, я бы хотел осмотреть тело сегодня вечером, если вы не возражаете. Если не…
– Буду очень вам благодарен, – ответил мистер Нэком, с живостью вскакивая на ноги. – Из-за этих краж драгоценностей, а теперь еще и из-за убийства у меня уже голова кругом. Вы не собираетесь немного изменить свою внешность?
– Да, конечно. Дайте мне минуту, и я буду готов.
– Спасибо, Клик. Я знал, что могу положиться на вас! Хотя я не думаю, что вам стоит беспокоиться о маскировке. Там тьма кромешная, и никто не подумает, а не жив ли еще Клик из Скотленд-Ярда.
Странная кривая усмешка, столь характерная для этого человека, изогнула уголок рта Клика; его черты, казалось, исказились; и удивительная, не поддающаяся описанию перемена произошла в них, когда он воспользовался своим особым даром от рождения. Мгновением позже единственным сходством с щеголеватым лейтенантом, вошедшим в комнату, была его одежда, ибо тупое лицо над лейтенантским воротником было лицом Джорджа Хэдленда, который, моргая и ухмыляясь, глядел на изумленное и восхищенное лицо суперинтенданта.