10
Немного позднее к ним наконец присоединяется Поэт-Криминолог и Следователь рассказывает ему о странных открытиях, сделанных Литературоведом, после чего вся троица отправляется ужинать в Морской клуб.
— И что же всё это нам дает? — спрашивает Поэт-Криминолог после того, как все заказали обильный ужин из даров моря.
— Вы собираетесь работать за едой? — удивляется Литературовед.
— А почему бы и нет? Речь же идет не об историях, каких полно в книгах Карла Найя и от которых я засыпаю, а о настоящем расследовании его тайной жизни и жизни членов его семьи. То, что все видели, — это одно, а то, как они жили на самом деле, — это другое. Жизнь любого «великого человека» независимо от того, на самом ли деле он великий или его таковым считают, наполнена страхом. В человеческом обществе царит обычный биологический порядок: женитьба, рождение детей, возможность властвовать над как можно большим количеством других людей. Однако у некоторых индивидов, как опухоль, разрастаются тщеславие, гордость, постоянно неудовлетворенные желания, что выделяет их из общей массы. Эти индивиды пользуются теми же, обычными средствами, методами, что и другие люди, но никто не знает, как им удается становиться незаурядными личностями. Одни, уловив дух времени, проявляют себя великолепными стратегами и быстро приобретают славу «великих». Другие, как Юлий, возводят эшафот под свою жизнь… или, скорее, делают из своей жизни эшафот.
— Совершенно верно! — восклицает Литературовед. — Всю свою жизнь Юлий подставлял шею под лезвие гильотины, и оно то и дело опускалось на нее. Из этих повторяющихся неудач и ранений он умудрился извлечь таинственный яд — ужасный и в то же время прекрасный нектар. Да, проза Юлия прекрасна, красива, как «красивы», по вашим словам, бывают некоторые преступления. Она великолепна еще и потому, что является выдумкой чистейшей воды, словно загадочный кусок будущего слишком рано попал в настоящее. Насколько меня никогда не привлекал путь, которым шел Карл, настолько меня завораживал «антипуть», который выбрал Юлий. Точно так же меня завораживают «антипути» Розы, Курта и Франца, особенно когда понимаешь, какие тонкие нити связывают их с настоящим «величием» Юлия.
— Давайте перейдем к делу! — просит Следователь. — Нас интересует не эстетическая траектория их творений, а связь между произведениями и загадкой «Урана».
— Послушайте, — говорит Криминолог, — но если есть загадка, то она должна выглядеть как постскриптум в конце их произведений и жизней. И я благодарю Бога, что наш друг Литературовед среди рукописей Юлия нашел зашифрованные тексты, подтверждающие его тайную болезнь — зависть. Теперь нужно узнать, чему завидовал Юлий. Может, успехам Карла?
— Только не им, — возражает Литературовед.
— Тогда любовному или семейному счастью Карла?
— Тоже нет.
— Огромным гонорарам?
— Тем более нет! Юлию нужно было почти ничего или крайне мало.
— Тогда чему? Может, он завидовал зависти, которую вызывал у Карла? Завидовал, что не испытывает зависти?