— И ответ был таков: убийство было задумано еще до приезда Роберта?
— Верно. Теперь так: убийство не могло быть задумано просто на основании полученного письма, если только это письмо не таило в себе ничего, чего мы не знаем. С другой стороны, маловероятно, что единственным приготовлением к задуманному убийству было переодевание в другой костюм, дабы потом в нем убежать. Это уж совсем мальчишество. К тому же, если замышлялось убийство Роберта, зачем, спрашивается, понадобилось объявлять о его приезде всем гостям — и даже, рискуя осложнить свои личные дела, — миссис Норбери? Что все это значит? Я не знал. Но у меня закралось подозрение, что не в Роберте дело, что истинным мотивом была интрига Кейли против Марка: либо заставить Марка убить своего брата, либо заставить брата убить Марка — и что по непонятным причинам Марк был в эту интригу вовлечен, — Энтони немного помолчал, а затем сказал, как бы в укор себе. — А ведь я видел пустые бутылки из-под бренди в том шкафу.
— И ничего мне про них не сказал, — обиженно заметил Билл.
— Так это я потом их увидел. Помнишь, когда воротничок искал, и лишь позже сообразил, что к чему, и догадался, как Кейли к этому относится. Бедняга!
— Продолжай, — сказал Билл.
— Хорошо, потом было дознание, и я конечно, обратил внимание, думаю, что и ты тоже, на одно любопытное обстоятельство: Роберт спросил дорогу у второй сторожки, а не у первой. Тогда я решил поговорить с Амосом и Парсонсом. То, что они мне рассказали, оказалось еще любопытнее. Амос сказал, что Роберту пришлось даже сойти с дорожки, чтобы с ним поговорить; фактически он буквально навязался со своими вопросами. А Парсонс сообщил мне, что его жена все это время работала в саду у первой сторожки и совершенно уверена, что никакой Роберт мимо не проходил. Он же сказал мне, что Кейли в тот день зачем-то отправил его подстригать ближний перед домом газон. Итак, я снова начал гадать, может, Роберт вышел из подземного хода? Ведь подземный ход выходит наружу как раз между первой и второй сторожкой. Следовательно, Роберт был в доме; он действовал в сговоре с Кейли. Но как мог Роберт там находиться без ведома Марка? Очевидно, Марк тоже об этом знал. Что все это значило?
— Когда все это было? — прервал его Билл. — Сразу после дознания? После того, как ты поговорил с Амосом и Парсонсом?
— Да. Я поговорил с ними и пошел искать тебя. Потом опять задумался об одежде. Почему Марк переодевался тайком? Маскарад? А как же лицо? Ведь это куда важнее одежды. Его лицо, его борода — ведь ему пришлось бы сбрить бороду — и тогда — о, я идиот! Я увидел, как ты рассматриваешь афишку. Марк играет, Марк гримируется, Марк переодевается. Господи, какой же я дурак! Марк и был Робертом… Дай, пожалуйста, спички.
Билл протянул ему коробок, подождал, пока Энтони вновь раскурит трубку, и протянул руку в тот самый момент, когда приятель уже отправлял коробок к себе в карман.
— Да, — задумчиво сказал Билл, — Да… Но подожди минуту. А причем здесь «Плуг и кони»?
Энтони глянул на Билла и скорчил препотешную гримасу.
— Ты никогда не простишь меня, Билл, — сказал он. — Ты никогда больше не согласишься вести со мной расследование.
— Что ты имеешь в виду?
Энтони вздохнул.
— Это был обман, Уотсон. Я хотел тебя куда-нибудь отослать. Хотелось побыть одному. Я только что нашел свой «х» и хотел проверить ответ — проверить все обстоятельства, с которыми мы в этом деле столкнулись. Мне просто необходимо было побыть одному. И я… — он улыбнулся и добавил: — К тому же я знал, что ты не прочь будешь выпить.
— Ну ты и бестия, — сказал Билл, вылупив на него глаза, — И так заинтересовался, когда я тебе сказал, что там останавливалась женщина…
— Должен же я был из вежливости проявлять интерес, раз ты потратил столько усилий.
— Ну ты и подлец! А еще Шерлок Холмс! И вдобавок все время норовишь стащить у меня спички. Ну, ладно, продолжай.
— А это все. Мой «х» подошел к уравнению.
— А обо всем, что касается мисс Норрис, ты тоже догадался?
— Нет, не вполне. Я и не подозревал, что все это проделал Кейли: что это он подговорил мисс Норрис напугать Марка. Я думал, он просто воспользовался случаем.
Какое-то время Билл молчал. Затем, после глубокой затяжки, серьезным голосом спросил:
— Кейли застрелился?
Энтони пожал плечами.
— Бедняга, — сказал Билл. — Ты, конечно, правильно поступил, дав ему шанс. Я рад, что ты это сделал.
— Все-таки Кейли был мне симпатичен, ты же знаешь.
— Он хитрый тип. Если бы не ты, его так никто бы и не разоблачил.