— Ох, Луан, зачем ты покинула наш мир?! Надеюсь, эта песня долетит до небес!
Он заиграл какую-то грустную мелодию, и был настолько поглощён ею, что не слышал ничего вокруг, а вот Кай отчётливо слышал пение, словно Луан была здесь. Неужели, голос людей после смерти грубеет, или ему просто мерещится?
— Пятно на нашей чести, его нам не отмыть,
Такого натворили, что стыдно говорить…
Когда восходит в небе полная луна
Кошмарный зверь клыкастый пробуждается ото сна.
Она залита кровью наших врагов,
На страшные деяния толкает волчий зов…
Мы с ненавистью в сердце рождены,
И страшный суд над ними вершить обречены!
Это чем-то напоминало оперу, прислушавшись Кай понял, что голос уж слишком грубый для женского, а Зверь тем временем подходил к пианисту. Хищник положил ему руки на плечи и начал душить, после чего музыка резко затихла.
Викторию вновь мучила бессонница, и она отправилась погулять в саду. Отсюда открывался чудесный вид на кладбище справа и морг слева. Зверь вовсе не пугал девушку, за многие годы работы с трупами все эмоции угасли, в том числе и страх. Исключением являлись ночи, когда она гуляла в своем саду.
«Какой спокойный, тихий сад,
Какой волшебный аромат,
Ах, как хотелось вечно здесь гулять,
И никогда его не покидать»!
Маленькие стишки, придуманные самой Викторией, помогали ей принять всю суровость жизни. Иногда она использовала их, чтобы приукрасить правду и облегчить задание. Когда ее просили убить оборотня, Вика писала стих, где говорила что это необходимая мера, и становилось легче.
Через полчаса она снова вернулась в дом чтобы прогнать бессонницу другим способом — вином. Это был тот редкий случай, когда интуиция подсказала ей поставить 2 бокала, а разум чувствовал свою скорую кончину.
— Сегодня ночь такая лунная! — Мечтательно пропел собеседник, смотря на луну сквозь бокал.
— Я полагаю, мой муж уже мертв.
— Так холодно… да, он умер.
— Эта тупорылая свинья на работе проводит времени больше чем дома! Он готовил мне подарок на годовщину — колье… В итоге нацепил его на шею Луан.
— Ты же в курсе что он…
— Да, я знаю, что как жена не так уж и привлекательна, но с его наклонностью к некрофилии смирилась очень давно. Просто мы с этой Луан соперницы еще со школы.
— А с Гоголем и Кингом вы соперничаете с тридцати лет?
— О чем это вы? — Щёки женщины слегка покраснели, словно она болтала с подружкой.
— О ваших поэмах, тома которых хранятся в этой библиотеке. Золотая оправа, чернила с жидким серебром… как много люди нынче платят за ложь. Нет, ваши томики явно не стоят и страницы их творчества. Вы пусая ручка, не больше.
— Да, да… это. больше не повториться.- Впервые за многие годы Виктория чувствовала стыд. За то, что убивала.
— Если ты грязная сволочь, которая бездушно убивает всех, то хоть признай это, а не строй из себя героиню.- Шептал Зверь, словно читая ее мысли.
— Признаю, я убийца… но я это делала для блага всех, чтобы вы не мешали людям!
— И почему же женщина, которая доверяла своему мужу похорон своих жертв, удивляется, что ее возлюбленный некрофил? Его ведь не посвятили как положено, он стал охотником когда резал труп серебряным ножиком, тоже мне любитель БДСМ.
— Знаю, но теперь мне не придется этого скрывать, он замолчал навсегда, благодаря вам.
— Что же Виктория, приятно было поговорить.- Голос стал мягким и спокойным.
— А не слишком ли вы рано пришли ко мне в гости? Должен же ведь за вами кто-то убирать.
— Уберут, никуда не денутся. Не желаете вина из личной коллекции вашего мужа? — Зверь открыл серебряную флягу (перед этим надев на руку перчатку) и налил в уже пустой бокал Виктории темно-алой жидкости. Поскольку внутри эта фляга была позолоченной, кровь все еще несла в себе проклятие ликана.
— Может теперь я стану для него привлекательной? — Зная, что это отрава — не обезвреженная кровь оборотня 30 летней давности — девушка выпила все до дна.
«Внутри золотой сосуд, покрытый серебром снаружи, чтобы звери не могли использовать его» — Теперь Кай понял, к чему были эти слова из записей гробовщиков, точно также как понимал значение слова «некрофилия». Их новая подружка была права: для борьбы со Зверем нужны далеко не детские знания.
***
— Всех переловил? — Этот голос звучит как плевок в душу.
— Еще-бы старина! — А этот словно смертный приговор.
— Вот эту на допрос.
На шею одели что-то холодное, но оно в один момент нагрелось и начало жечь. Боль заставляет открыть глаза, и она видит мужчину средних лет, который стоит напротив нее.
— Серебряный ошейник. Как тебе такие почести, а? — Не давая ответить, он пнул ее сапогом в живот. — Что собачка теперь будет послушно сидеть на цепи? — Тупое ржание. — Эй, а что это с твоими ушами? Вроде, у оборотней они острые, как у зверей. Ну, ничего сейчас подправим, чтоб все видели — перед ними собака. — Он достал серебряный нож и сделал косой порез, серебро не просто порезало плоть, оно выжгло косую линию, оставив оборотня без части уха. Тоже самое человек проделал и со вторым… Нет не человек ОХОТНИК.
Хотя прижиганием иногда останавливали кровь, от раскаленного серебра рана наоборот стала сильнее кровоточить. Ее бросили к остальным, которые уже встретили свою смерть и оставили одну.
— Что ты несешь, Пит, оставить ЭТО в живых?!
— Да ты посмотри на нее: еще века нет, молодая совсем. Обернули девушку. Как вожак сдохнет, эта дрянь от нее отцепиться.
— Я не собираюсь рисковать.
” Убили всех, но не досчитались одного. Я стою здесь, целый и невредимый, как ни в чем не бывало. Она лежит с остальными и уже не дышит. Что-же, теперь я стану Рэдклифф Рейским Убийцей, моя мечта сбылась, но почему на душе так хреново?! Наверно, за то время что она была моей ученицей, мы пережили слишком много всего, чтобы вспомнить и вечности не хватет.»
«Сегодня мою ученицу поставили готовить, ну да, день Раскола — праздник, как ни как, в честь этого мясо можно и пожарить, а не жрать сырым.
До этого дня существовал один орден: Дети Полнолуния, все, кто входили в него, обязаны были наказывать виновных и защищать невинных, но в тот день эта огромная стая распалась надвое.
Орден Новолуния. Их символ — белая луна с ангельскими крыльями. Они занимаются исцелением, и даже могут воскрешать покойников, но им запрещено убивать.
Орден Кровавой Луны — это наш. Раньше убивали всяких поддонков, теперь в основном сосредоточились на охотниках.
Моя ученица вылетела ко мне на встречу, как раз когда я собирался проверить, как она справляется, в след за ней ползла лапа недавно убитого хищника, а сама она светилась зелёным светом.
— Сдохни, тварь! — Девушка придавила лапу ногой, но та все еще извивалась, пришлось мне ее добить.
— Что это, мать твою, было?!
— Я не знаю, учитель.
— Какого хрена ты его оживила?
— Оно само оживилось.
Что-то знакомое есть в этом пламени… точно! У нас в логове остался жертвенный нож этих целителей, и на его ручке изображены оборотни, которые светятся зелёным светом.
— Вы так смотрите на меня… что-то не так? Опять отправите снимать скальпель с добычи?
— На этот раз нет, пошли со мной.
Нам на встречу выбежал вожак стаи, она тут же спряталась за меня, так как не любила попадаться ему на глаза.
— Ты никого не видел поблизости?
— Никого, сэр.
— Я только что почувствовал тепло и увидел зеленый свет… такое чувство, что орден Новолуния опять приперся к нам в гости!
— Нет, сэр, никого нет. Наверно, это тени прошлого шалят в честь праздника.
— Каждый год одно и то же… Ладно, надеюсь, еда скоро будет готова, в полночь начинаем торжество.