Вот почему они до сих пор целы! И Настя улыбнулась про себя — значит, дело не совсем в людях, а возможно, именно в том, то стекла очень прочные.
На двери был домофон. И как они войдут? Опять будут ждать, когда кто-то зайдет в подъезд или выйдет из него? Но дверь, словно в ответ на ее мысли, тут же распахнулась, и оттуда вышел человек средних лет. Он торопился и не обратил на ребят никакого внимания, поэтому оставил дверь приоткрытой. Настя с Лешкой немедленно прошли в подъезд. Мимо сонного дежурного прошли без труда — он даже головы не поднял. С лифтом не стали связываться — мало ли, может, он тоже от специального ключа заводится? Поднялись по лестнице на пятый этаж и остановились у той самой двери. Она была шире, чем все двери, которые Настя видела до сих пор, и была обита — честное слово! — настоящей кожей!
Ну ничего себе!
Настя волновалась все сильнее и сильнее. Она беспомощно посмотрела на Лешу, и тот, чтобы ее немного ободрить, взял за руку и слегка пожал. Ладонь у него была крепкая, пожатие — уверенным, и девушка сразу успокоилась. Появилось ощущение надежности. Стало ясно, что с ней ничего плохого не может произойти. И Настя нажала на кнопку звонка.
Раздался мелодичный переливчатый звон, и за дверью залаяла собака. Настя вздрогнула, а Леша крепче сжал ее руку. Тут ей пришло в голову, что он тоже волнуется, и от этого девушке стало сразу легче. Это ничего. Это просто ситуация такая — страшная. А сама она — храбрая! А что волнуются оба, так это так и положено — люди же они в конце концов! Не роботы.
За дверью послышались легкие шаги, потом небольшая заминка у двери — видимо, их рассматривали. Странно — в двери не было привычного глазка. Настя подняла глаза и обнаружила чуть выше двери небольшую коробочку с глазком видеокамеры. Ну, конечно! В таком крутом доме и система слежения должна быть крутой. И девушка улыбнулась прямо туда, в глазок объектива.
Видимо, это успокоило хозяйку, потому что дверь сразу же защелкала замками. Настя с Лешкой переглянулись, и девушка неосознанно придвинулась ближе к парню, так, чтобы чувствовать своим плечом его руку.
Дверь распахнулась, и на пороге оказалась… Алина! Настя замерла и впилась глазами в ее лицо. Да, это точно — она. И все же она была немного другой. Не такой, как на фотоснимке. Там была прекрасная женщина, немного надменная и холодноватая. Такая, словно ей дано право казнить и миловать. Царица. А перед ними стояла тоненькая девушка с печальными серыми глазами и нежным лицом. Никакая не царица. Может быть, принцесса. Вот это точно — принцесса из сказки. И пожалуй, только на несколько лет старше ее самой — а вот поди ж ты, замуж выходит…
Пауза слегка затянулась, и Алина прервала ее:
— Вы к кому?
— Мы к тебе, — вырвалось у Насти. Лешка сжал ее руку, давая понять, что она зря так сразу начала все выкладывать. Но Настя не обратила на это никакого внимания и продолжила:
— Мы можем зайти? А то на лестнице лучше обо всем этом не разговаривать.
— О чем? — забеспокоилась Алина и оглянулась по сторонам. Но, наверное, решила, что двух детей опасаться не стоит, и отступила в глубь комнаты. — Проходите. Джой!
Настя с Лешей шагнули за порог и тут же чуть не вылетели обратно, потому что в коридор с достоинством вышел черный ротвейлер. Он был просто огромным!
— Не бойтесь, — успокоила их Алина. И посмотрела так, что стало ясно — бояться, может, и не надо, а вот если они что-то плохое задумают, то пес слопает их, не размышляя.
Настя вздохнула, но отступать ей было уже некуда, и она прошла следом за хозяйкой Джоя в комнату. В комнате Алина повернулась к ним и потребовала:
— Рассказывайте, что вам надо. Я лично вас не знаю и, что вам нужно, не представляю.
Голос стал ледяным, взгляд — тоже. Вот теперь она была похожа на ту, с фотографии. Насте стало не по себе, и она никак не могла понять, с чего же начать рассказ. Прямо так — «Здрасьте, вас хотят убить»? Или еще как-то…
Лешка покосился на нее, кашлянул и сказал:
— Вы нас не знаете. Мы вас — тоже.
Алина молча ждала продолжения.
— Но у нас появились сведения, что вас хотят убить…
Настя скептически посмотрела на Лешку: ну правильно, так и ляпнул. Вот мальчишки — никакого понятия о деликатности. А если она сейчас их выставит? Решит, что они шутники безмозглые — и выставит! Или того хуже — в обморок от ужаса упадет? Может, у нее сердце слабое?
Но Алина не сделала ни того ни другого. Она села на свою кровать и тихо спросила: