Тяжело дыша, он не отпускал ее. Лунный свет проник в узкое темное оконце и высветил его лицо, нахмуренные брови и глаза, пылающие страстью.
— Ийссельда, ты должна выйти за меня. Сегодня ночью мы покинем Замок Брасса, а завтра будем за пределами башен. Твой отец не осмелится преследовать нас в Гранбретани.
— Мой отец осмелится на все, — убежденно произнесла она, — но я чувствую, милорд, что не хочу, чтобы у него возникла в этом необходимость.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что никогда не выйду за вас без его согласия.
— А он согласится?
— Думаю, что нет.
— Но тогда…
Она попыталась высвободиться из его рук, но сильные руки сжали ее плечи. Теперь она удивлялась, как ее недавняя страсть смогла столь быстро превратиться в страх.
— Сейчас я должна уйти.
— Нет! Ийссельда, я не привык, чтобы противоречили моей воле. Сначала твой отец-упрямец отказывает мне в моей просьбе, а теперь — ты! Я скорее убью тебя, чем позволю уйти отсюда, пока ты не пообещаешь уехать со мной в Гранбретань!
Он грубо привлек ее к себе и насильно поцеловал. Пытаясь сопротивляться, она застонала.
И тут черная, закутанная в плащ фигура появилась в комнате, вынимая кинжал из ножен. В лунном свете сверкнула сталь. Барон Мелиадус взглянул на вошедшего, но девушку не отпустил.
— Отпусти ее, — произнесла фигура в плаще, — потому что, если ты этого не сделаешь, я убью тебя!
— Боджентль! — зарыдала Ийссельда. — Беги за моим отцом — ты недостаточно силен, чтобы сражаться с ним!
Барон Мелиадус расхохотался и отшвырнул девушку в угол.
— Биться? С тобой, философ, это будет не битва, а бойня. Отойди в сторону, и я уйду, но девушку заберу с собой.
— Уходи один, — ответил Боджентль. — Уходи, потому что мне не хотелось бы иметь твою смерть на своей совести. Но Ийссельда останется здесь.
— Она уйдет со мной сегодня ночью, хочет она этого или нет!
Барон Мелиадус откинул свой плащ и стала видна короткая шпага, висевшая на его поясе.
— Прочь, сэр Боджентль, в противном случае ты не напишешь больше ни одного сонета!
Боджентль остался стоять на месте, держа кинжал все так же направленным в грудь барона Мелиадуса.
Рука барона ухватилась за рукоять шпаги и выхватила ее из ножен одним движением, настолько быстрым, что практически было невозможно различить эти два действия.
— Твой последний шанс, философ!
Боджентль не ответил. Его полузакрытые глаза не мигнули. Лишь рука, державшая кинжал, слегка дрожала.
Ийссельда закричала. Это был высокий, пронзительный женский крик, разнесшийся по всему Замку.
Боджентль бросился вперед, неуклюже нанося удар кинжалом, просто отскочившим от тугой кожи, в которую был затянут барон.
С презрительным смехом Мелиадус повернулся, и шпага его дважды мелькнула в воздухе, опустившись один раз на голову, а второй раз — на плечи. И поэт-философ упал как подкошенный, и из его ран полилась кровь. И снова громко закричала Ийссельда, теперь же от жалости к другу своего отца. Барон Мелиадус наклонился, схватил сопротивляющуюся девушку за руку и перекинул ее через плечо. Он выбежал из комнаты и быстро начал спускаться по витой лестнице.
Чтобы попасть в свои апартаменты, ему пришлось пересечь зал, но не успел он туда войти, как с противоположной стороны раздался чуть ли не рев. В свете угасающего в камине огня барон увидел графа Брасса, одетого лишь в свободный халат, но держащего в руке большой меч. Граф стоял в дверях, через которые собирался пройти барон Мелиадус.
— Отец! — закричала Ийссельда, и гранбретанцу пришлось отбросить ее в сторону и выхватить свою шпагу, чтобы иметь хоть какую-то возможность защититься от меча графа.
— Значит, Боджентль был прав, — прорычал граф. — Вы нарушили законы гостеприимства, барон.
— Мне нужна ваша дочь. Она меня любит.
— Похоже на то. — Граф Брасс бросил взгляд на Ийссельду, которая, рыдая, поднялась на ноги. — Защищайтесь, барон.
Барон Мелиадус нахмурился:
— У вас в руках меч — моя же шпага чуть длиннее обычного кинжала. Кроме того, у меня нет желания биться с человеком, настолько старше меня возрастом. Мы, без сомнения, могли бы заключить мир…
— Отец, он убил Боджентля!
Услышав эти слова, граф Брасс затрясся от ярости.