…Уже засыпая, Энн решила, что надо делать завтра.
16. Доктор действует
При утреннем осмотре доктор Мэролл прописала Стиву длительные прогулки по берегу океана и столовую ложку брома три раза в день. Она взяла его за руку и, считая пульс, добавила:
— Я бы очень хотела с вами серьезно поговорить, — она сделала ударение на последних словах, выдержала паузу, глядя на секундомер, и добавила… — о вашем здоровье.
— Я с удовольствием, доктор, — Стив внимательно посмотрел на врача. — Мы обязательно поговорим. Обязательно.
После обеда, как всегда чувствуя за спиной дыхание Руба, Энн наблюдала, как Рой возился на мостиках со спиннингом. Стив, стоящий неподалеку от Энн, оглянулся, и доктору показалось, что он подмигнул ей. И тотчас Рой упал с мостиков в воду и заорал, как резанный.
— Рой тонет! — воскликнул Стив, словно он был на сцене и Энн все поняла:
— Что же вы стоите? — накинулась она на Руба. — Спасите его!
Выражение нерешительности мелькнуло в глазах гиганта, в следующую секунду он уже был воде. Вытащить Роя на берег против его желания даже для этого детины было делом долгим. Изображая утопающего, Рой изо всех сил цеплялся за руки и ноги Руба. Вода вокруг них кипела… Стив и Энн имели в своем распоряжении несколько минут.
— Скорее, Энн! Что происходит?
— Слушайте, Стив… Тут затевают против вас какую-то подлость. Карантин, по-моему — для отвода глаз… Я подслушала разговор лысого…
— Лысого? С длинным носом?
— Да, да. Его и еще одного старика…
— У него золотые зубы?
— Да.
— Он был здесь?
— Позапрошлой ночью…
— О чем они говорили?
— О том, чтобы не допустить вашего общения с внешним миром… Я боюсь, Стив. Они говорили еще о газетах, о каком-то некрологе… Я не разобрала… У вас сроку еще три дня.
— Энн! Тише, идет этот верзила… Дупло в сосне… у теннисного корта. Записка…
Чертыхаясь сквозь зубы, Руб шел к ним. Рой лежал на берегу и блаженно улыбался. Гигант занял свою обычную позицию — пять шагов позади Энн и злобно рявкнул в сторону Стива:
— Передайте вашему товарищу, сэр, что тонуть здесь запрещено! — и он подозрительно посмотрел на хохочущего Стива.
В дупле сосны Энн нашла записку и, внимательно прочитав ее, сожгла у себя в комнате. На следующее утро она потребовала у Руба встречи с начальством. И вечером эта встреча состоялась.
Лысый внимательно выслушал ее и, подумав, согласился.
— Ладно. Пусть мастерит… Если это уж так необходимо для его здоровья, я отдам распоряжение. Ему доставят радиодетали. А второй как?
— Мэчнсон более легкая натура: рыбная ловля, стрельба в цель, спорт — и он доволен.
— Кстати, Мэчисон умеет плавать?
— Нет. Он недавно чуть не утонул.
В глазах лысого мелькнули зловещие огоньки.
— Следите за ними внимательно, доктор. Это ведь национальные герои. Всего хорошего.
17. Некролог о живых
Голос лениво жаловался присутствующим на маленького Джонни, который ищет себе подружку по росту, а ее, стройную и высокую, — не замечает. Певицу никто не слушал: сюда собирались не развлекаться — здесь работали.
Генри Крамер, корреспондент "Голоса Штатов", одной из многих газет могущественного треста "Циклоп", был уже вдребезги пьян. Правда, он не бил посуду, не орал и не дрался. В клубе прессы это считалось дурным тоном. Зато Генри говорил. Причем, все давно знали, что в таком состоянии он говорит правду, и старались всячески использовать это. Ведь Генри был сотрудником "Голоса", а это равносильно первоисточнику. Сейчас его окружили бродячие репортеры, "уличные мальчики", как называли их в клубе. Они были чем-то сродни гиенам: все, что дурно пахло, истекало кровью, плохо лежало — было их добычей. Они жаждали пищи и надеялись, что Генри даст ее.