— Такого не бывает: сработает автоматика и отключит подачу топлива.
— А если она не сработает?
— Это же автоматы. Они сработают.
— А если нет?
— Ты что, Стив, очумел?
— Я спрашиваю: если нет?
Это было сказано таким тоном, что у Роя пропала охота улыбаться.
— В таком случае я сам отключу их: приборы все покажут, и я отключу…
— Допустим, что ты не сделаешь этого, тогда что?
— Через 5–7 секунд — взрыв. С плазмой шутки плохи, потому что она не дает времени для них.
— Следовательно, через 5–7 секунд после включения двигателей нашей гондолы — мы взорвались бы… — Стив устало присел на выступ у пульта, где в беспорядке были разбросаны инструменты и обрывки проводов.
— Чепуха, Стив. Ты просто устал. Ведь приборы…
— Приборы пульта были подключены к нему, — инженер кивнул на черный ящик "Анука", который он принес с собой в рубку.
Рой вытаращил глаза, словно он увидел гремучую змею.
— А-а… Какая программа записана… на ленте?
Стив подал ему маленькую плоскую коробочку, похожую на хоккейную шайбу:
— Нормальный полет… Это убийство! Схема собрана так, что сигнал включения магнитного поля идет от ключа на прибор, минуя "ловушку". А все остальные приборы подключены к этому милому патефону.
Стив пнул ногой черный ящик.
— Все это можно было сделать за пару часов в ночь перед стартом. Миллион! Ха-ха! — Стив рассмеялся. — Миллион, обещанный мертвецам. Ха-ха… Но мы не будем мертвецами. Рой! Я собрал всю схему, как положено…
Стив был возбужден: он должен был выговориться. Рой исчез в дверях рубки и через несколько секунд опять появился вместе с Гадвиным и Забаровским. Он заставил Стива повторить все, что уже слышал от него.
— Да… Сэр, я вам задолжал пустяк — жизнь, — после короткого молчания сказал Рой. Забаровский молча похлопал Стива по плечу. А Гарвин, казалось, думал о чем-то другом.
— Хорошо, Стив… Хорошо, что ты сделал это сейчас… Я остаюсь дежурить. Всем отдыхать. Подумайте о случившемся. Нужно понять, зачем ведется эта грязная игра. Все. Да, нужно опробовать работу "ловушки".
— Уже, — ровным голосом ответил Стив.
И по этому ровному тону Гарвин понял, какое потрясение перенес этот парень. "Первый рейс — и надо же такому случиться. Бедный малыш. Но — молодец!"
— Рой по моей просьбе включал ее, капитан, и она работала пять минут. Я ее отрегулировал…
И Рой только сейчас вспомнил, что где-то в середине вахты Стив действительно просил его включить ловушку с центрального пульта. "И ведь не сразу сказал, черт!" — восхитился второй пилот.
11. "Я стал для вас опасен…"
— Корку надо было нас убрать, вот что я знаю точно. Зачем? Этого я не знаю.
— Это уж точно. Убрать… Хм… Это просто не по-джентльменски. Это запрещенный, я бы сказал, прием, — Рой присоединился к Стиву.
Они собрались в рубке спустя некоторое время. Высказывались "снизу вверх", начиная с младшего по возрасту. Гарвин выслушал их и сказал только одну фразу:
— Надо будет проверить лабораторию… Она мне не нравится. Ну, а ты, Брэдди, что думаешь?
Штурман сидел, сморщившись, словно он хлебнул уксуса — последние дни его мучили головные головные боли. — Лабораторию надо открыть и пощупать… "Терапия" здесь не поможет… И уж, если с нами так, то мы имеем право, как считаем нужным…
Гарвин улыбнулся: Брэд редко говорил так много. О радиации над лабораторией Гарвин никому пока ничего не сказал.
— Начну я, — сказал капитан тоном, не допускающим возражений. — Рой и Стив подготовят аварийный резак.
Чтобы работать в условиях нормальной силы тяжести, решили пробиваться в лабораторию через корму собственной гондолы. Стенки станции оказались неожиданно тонкими. Часа через три отверстие, достаточно большое, чтобы проникнуть в него человеку, одетому в космоскафандр, было готово. С трудом протиснувшись в него, Гарвин махнул рукой: идите назад. Рой и Стив ушли. Через несколько минут, освободившись от скафандров, — так и не поняв, зачем капитан приказал надеть их, — они сидели в гондоле и молча ждали, когда Гарвин свяжется с ними по радио. Шло время, а он все молчал. Голос его раздался из динамика совершенно неожиданно, все уже устали ждать:
— Мне тут придется основательно поработать… Не совсем ясно… Займитесь своими делами. Все.
Переступив оплавленный край отверстия, Гарвин споткнулся. Он забыл сразу включить фонарь. Включив его, капитан осмотрелся. Луч плавно скользил по огромному, тесно заставленному разными предметами помещению. Огонек индикатора горел, как освещенный экран. Гарвин осторожно протиснулся среди каких-то пирамидальных контейнеров, и чем дальше он шел, тем ярче горел красный огонь счетчика. Стрелка показателя радиации уже переползла за черту ограничителя, а он шел и шел…