– Вы хотите сказать… капитан Тревильян умер?..
– Да.
Наступило молчание.
И в тишине стол закачался снова.
Медленно и ритмично Ронни произносил букву за буквой:
– У… Б… И… Й… С… Т… В… О…
Миссис Уиллет вскрикнула и отдернула от стола руки:
– Это ужасно! Я больше не хочу!
Раздался голос мистера Дюка. Он задал вопрос:
– Вы хотите сказать, что капитан Тревильян убит?
Едва он произнес последнее слово, как тут же последовал ответ. Стол качнулся так сильно, что чуть не опрокинулся. Только один раз.
– Да.
– Знаете ли, – сказал Ронни, убирая руки со стола, – по-моему, это глупые шутки. – Голос у него дрожал.
– Зажгите свет, – попросил мистер Рикрофт.
Майор Барнэби встал и зажег свет. Все сидели с бледными вытянутыми лицами и недоуменно смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
– Все это, конечно, чушь, – неловко усмехнувшись, произнес Ронни.
– Глупость, бессмыслица, – сказала миссис Уиллет. – Нельзя устраивать такие шутки.
– О смерти… – сказала Виолетта. – Нет, нет, это не для меня.
– Я не толкал, – сказал Ронни, чувствуя немой упрек в свой адрес. – Клянусь.
– То же самое могу сказать я, – присоединился мистер Дюк. – А вы, мистер Рикрофт?
– Никоим образом, – вкрадчиво произнес мистер Рикрофт.
– Ну уж не думаете же вы, что я способен устраивать подобные шутки? – прорычал майор Барнэби. – Возмутительное безобразие.
– Виолетта, дорогая…
– Нет, нет, мама. Ни в коем случае. Я бы никогда не могла себе такое позволить.
Девушка чуть не плакала.
Все были смущены. Веселье сменилось неожиданным унынием.
Майор Барнэби резко отодвинул стул, подошел к окну и приоткрыл занавесь. Он стоял ко всем спиной.
– Двадцать пять минут шестого, – сказал мистер Рикрофт, взглянув на стенные часы. Он сверил их со своими, и все как-то ощутили значительность момента.
– Ну-с, – произнесла миссис Уиллет с напускной веселостью, – я думаю, нам надо выпить по коктейлю. Нажмите кнопку, мистер Гарфилд.
Внесли все необходимое для коктейлей. Ронни доверили их смешивать. Атмосфера немного разрядилась.
– Итак, – сказал Ронни, поднимая стакан, – выпьем!
Остальные присоединились. Все, за исключением молчаливой фигуры у окна.
– Майор Барнэби! Ваш коктейль.
Майор вздрогнул, медленно повернулся.
– Спасибо, миссис Уиллет. Не буду. – Он еще раз посмотрел в окно, в темноту, затем вернулся к сидящим у камина: – Премного благодарен за приятное времяпрепровождение. Спокойной ночи.
– Неужели вы собрались уходить?
– Боюсь, что надо.
– Так рано, да еще в такой вечер!
– Простите, миссис Уиллет… но это необходимо. Вот если бы телефон…
– Телефон?
– Да… если говорить прямо, я… мне бы хотелось… надо бы удостовериться, что с Джо Тревильяном все в порядке. Естественно, я не верю этой дурацкой чепухе, глупое суеверие и так далее… Но все-таки…
– Но ведь во всем Ситтафорде нет телефонов, вам неоткуда здесь позвонить.
– Вот именно. Раз нет телефонов, то и приходится отправляться.
– Отправляться!.. Да ни одна машина не пройдет по такой дороге! Элмер не поедет в такую погоду.
Элмер был единственным обладателем автомобиля в округе. У него был старый «Форд». Его нанимали за довольно высокую плату те, кому нужно было добраться до Экземптона.
– Нет, нет, никаких машин, миссис Уиллет. Я на своих двоих.
Все зашумели.
– Майор Барнэби, это же невозможно! Вы сами говорили, что вот-вот пойдет снег.
– Это через час-полтора. Доберусь, ничего страшного.
– Да что вы! Мы вас никуда не пустим.
Миссис Уиллет не на шутку встревожилась и расстроилась.
Доводы и уговоры не помогли. Майор Барнэби был неколебим, как скала. Он был упрям, и, если уж принимал решение, никакие силы не могли заставить изменить его.
Он решил пойти пешком в Экземптон и убедиться, что его друг цел и невредим. И он повторил это чуть не десять раз.
В конце концов им пришлось уступить. Он надел свою шинель, зажег штормовой фонарь и шагнул в ночь.
– Забегу домой за фляжкой, – бодро сказал он, – а потом прямиком туда. Тревильян оставит меня на ночь. Уверен, напрасно переполошились. Наверняка все в порядке. Не волнуйтесь, миссис Уиллет, снег не снег, я там буду через два часа. Спокойной ночи.
Он ушел. Остальные вернулись к огню.