Второй выстрел! На этот раз снаряд ложится вплотную с его форштевнем, так, что столб воды частично обрушивается на палубу. Но и это его не останавливает.
Одновременно снизу из лодки доклад радиста:
— Командиру: противник радирует!
Посыльный передает мне текст радиопередачи: «Меня преследует и обстреливает германская подводная лодка. Просьба о помощи»! Далее следуют координаты места и непрекращающийся предсмертный вопль: «SOS… SOS… SOS…»
Теперь нужно действовать решительно: мы должны стрелять прицельно. Я подаю знак Эндрассу.
Артиллеристы действуют быстро и точно, как на учениях. Команда Эндрасса: «Огонь!».
Короткий, резкий щелчок. Попадание! Там, на «Боснии», возникает и поднимается вверх синее облако дыма. Но «Босния» продолжает двигаться дальше…
— Пять выстрелов! Огонь беглый!
И снова, это видно отчетливо, второе попадание, за которым следует и третье.
Теперь, наконец, англичанин останавливается. Он лежит в дрейфе, как подраненный зверь. Из его люков поднимается тяжелый сине-желтый чад. По-видимому, он загружен серой, иначе это нечем объяснить.
Мы приближаемся к судну, и я вижу, как команда поспешно садится в спасательные лодки и спускает их на воду.
Хензель, продолжающий вести наблюдение, кричит:
— Вижу облако дыма!
Я поворачиваюсь в указанном им направлении. Действительно, там на северо-западе появляется черное облако дыма. Мне приходит в голову мысль, что это может быть помощью для англичанина… Эсминец или легкий крейсер…
— Ведите за ним наблюдение непрерывно, — говорю я Хензелю, — и как только опознаете его, доложите мне.
Люди на «Боснии» в спешке совершают оплошность. Одна из лодок заполняется водой. На них жалко смотреть, так они беспомощны. Некоторые кричат, другие машут нам руками.
Мы подходим к тонущей лодке. Саманн и Дитмер легли на палубу и свесились на правый борт, чтобы принимать людей с тонущей лодки. Их руки почти достают до воды.
Спасательная лодка наполняется водой до краев. Очередная волна накрывает ее полностью. Люди оказываются в воде. Волны рассеивают их. Они держатся поодиночке. Там и тут видны их головы. События развиваются очень быстро. Кто-то, не умеющий плавать, бешено молотит перед собой руками. Остальные плывут ко второй спасательной лодке с «Боснии», которая спешит к ним на помощь.
Саманн и Дитмер рывком поднимают барахтающегося человека на палубу лодки. Это маленький, рыжеволосый парнишка. Пожалуй, что бой из кают-компании.
Он сидит, прерывисто дыша. Вода струями сбегает с его головы и одежды.
Хэнзель докладывает:
— Господин капитан-лейтенант, это грузовое судно!
Я поворачиваюсь и рассматриваю его в бинокль. Корпус судна, следующего к нам с юго-запада, высоко поднимается из воды. По-видимому, идет в порожняке.
— Это хорошо, Хэнзель, — говорю я и облегченно вздыхаю.
Встреча с эсминцем прежде, чем мы закончим с «Боснией», была бы неприятна.
Между тем бой в сопровождении Саманна и Дитмера подошел к поручням рубки. В своей мокрой одежде он дрожит от холода. Жестом руки приглашаю его подняться наверх.
— Ты работал в кают-компании? — спрашиваю я его.
— Да, сэр.
— Что у вас за груз?
— Сера.
— И куда вы должны были идти?
— В Глазго. — Он говорит на ужасном английском диалекте, характерном для «Cockney»,[91] обитателей Лондонских трущоб.
Его ничем не удивишь, и ведет себя совершенно независимо.
— Ты дрожишь от пережитого страха?
Он отрицательно качает головой:
— Нет, я мерзну, сэр.
— Хочешь глоток коньяку?
Он делает маленький поклон и, по-видимому, в знак своей благодарности доверительно рассказывает:
— Конечно, в воде мы все очень испугались, сэр. Вы не можете этого себе представить. Смотришь вокруг и ничего не видишь, кроме неба и волн. И вдруг появляется такая серая громадина. Она колышется и сопит совершенно как животное. Я думаю, что и при встрече со змеей из Лох-Несс я не испытал бы такого страха, сэр, какого натерпелся здесь.
Мы приблизились вплотную ко второй лодке с «Боснии».
— Где капитан? — кричу я.
В лодке встает офицер и показывает на «Боснию»:
— На борту!
Я смотрю на судно. Оно постепенно погружается, как плавающий вулкан. Надстройка пылает в огне и окутана дымом.
— Что он там делает?
— Сжигает бумаги.
Я мысленно представляю себе эту ситуацию. Там, на горящем судне, без спасательных средств, в сотнях миль от своей страны, он стоит в огне и чаду и уничтожает судовые документы, чтобы они не попали в руки врага. Почет и уважение!
91
«Кокни»