Острова, казалось, утопали в своеобразном ореоле. Скалы четко выделялись на фоне молочного неба, но берег все еще сливался с морем из-за яркого свечения и скачущих сполохов Полярного сияния. Невосприимчивую к зыби, которую она пронизывала подобно кинжалу, лодку больше не качало. Фантастические облака, словно подсвеченные адскими кострами, непрестанно формировали все новые чудовищные силуэты. Их тени, крутясь, бежали по волнам. Эти пламена то разрастались, то утихали, чтобы вдруг вовсе исчезнуть и вновь разгореться еще сильнее, чем прежде. Что там такое — отражение облака или волны? А может быть видение корабля, то появляющегося, то исчезающего среди гребней и впадин?
Гул воздухопроводов заглушался свистом ветра в ушах Дзиалласа. Он опустил бинокль, протер линзы куском замши, и снова направил его на горизонт. Он предпринимал титанические усилия, чтобы проникнуть сквозь эту неосязаемую завесу, смазывающую очертания.
— Судно на створе маяка! — выкрикнул Дзиаллас, не отрывая бинокль от глаз.
Хотя Прин пробежал взглядом по волнам, море казалось по-прежнему пустынным.
— Тебе привиделось. Ничего нет, — ответил фон Фарендорф Дзиалласу и опустил бинокль.
— Судно прямо по курсу. Сливается с береговой линией. Похоже на траулер или небольшой транспорт, — подтвердил Эндрасс.
Оно не стоит риска быть обнаруженным, даже если это — безобидный нейтрал. Без колебания Прин нажал рычаг ревуна.
Старший матрос Герхард Хэнзель — один из двух живых немецких свидетелей, находившихся на верхней вахте в ходе операции (из архива Герхарда Хэнзеля).
Хэнзель бросился в рубочный люк. Скользнув руками и ногами по поручням трапа, он провалился вниз и сразу же отскочил в сторону, чтобы избежать удара ботинок последовавших за ним Самманна, фон Фарендорфа и Эндрасса. Через девять секунд после сигнала ревуна Прин уже висел на кремальере люка, стараясь быстрее закрыть его с помощью собственного веса.
— Открыть клапана вентиляции ЦГБ, — скомандовал Вессельс.
— Пятая, четвертая, третья, вторая… открыты клапана вентиляции средней группы! — однотонно отчеканили голоса людей, державших руки на манипуляторах клапанов.
Вессельс неотрывно наблюдал за сигнальными лампами, говорящими о положении забортных отверстий ЦГБ. Они зажглись одновременно, показывая, что клапана вентиляции открыты.
Дизели были остановлены, винты вращались электромоторами, а захлопки трубопроводов газовыхлопа и подачи воздуха к дизелям — закрыты. Вода с шумом заполняла ЦГБ. Дифферент на нос нарастал: 5°… 10°, продолжая увеличиваться. Это было опасно, потому что глубина под килем составляла уже меньше длины лодки. «Есть первая!», — резко выкрикнул Вессельс. Механик до последнего момента оставлял клапаны вентиляции кормовой группы закрытыми, чтобы увеличить дифферент и тем самым ускорить погружение.
Дифферент отошел. От вибрации корпуса позвякивала посуда в кают-компании. Электродвигатели работали на полный ход.
— ЦГБ заполнены, глубина 10 метров… 15 метров… 20 метров, — докладывал Вессельс.
— Всплывать на перископную глубину! Оба мотора, средний вперед! — скомандовал Прин.
— Продуть быструю!
Последние слова инженер-механика утонули в свисте сжатого воздуха. Пять тонн воды, ревя, помчались из цистерны, обычно заполненной, чтобы предотвратить выброс лодки на поверхность.
— Быстрая продута! Кингстон закрыт!
Уголками глаз Вессельс наблюдал за двумя парами рук, крутивших вентили клапанов. Давление воздуха в цистернах стало чрезмерно большим, и Бём мгновенно стравил его в отсек. Бросок давления вызвал гул в ушах. Можно было тщательно проверять трубопроводы, клапаны и заглушки системы ВВД (воздуха высокого давления), но они никогда не были абсолютно герметичны. Это было обычным явлением и происходило на всех лодках.
— 14 метров, — доложил Вессельс, не отводя глаз от манометра. Прин находился в ЦП рядом с механиком, опершись стеной на трап, ведущий в боевую рубку.
— Поднять перископ, — тихо скомандовал он.
Несмотря на сияние, озарявшее поверхность моря, он не смог найти судно, скрытое прозрачной завесой.
— Черт бы его побрал! Что же такое происходит? — громко выругался он.
Затем выпрямился и сложил рукоятки перископа.
— Опустить перископ!
Он поднялся в боевую рубку и включил электропривод перископа атаки. Эндрасс и фон Фарендорф уже присоединились к нему, когда из переговорной трубы раздался голос Бланка.