В проходе между блокшивами под килем останется лишь несколько сантиметров. Лодка достигла изгиба, где Кирк-Саунд поворачивал налево.
— Ложиться на курс 260!
— На румбе 260! — доложил Шмидт в переговорную трубу.
Прин оцепил расстояние, отделявшее их от блокшивов, в 6–7 кабельтовых, и те стали расти на глазах.
— Пойдем севернее блокшивов, — обронил он без лишних комментариев.
Он снова взял бинокль и сосредоточился на блокшиве, ближайшем к норду. Его силуэт продолжал темнеть на фоне скал Мейнленда, четко выделяясь на фоне молочной поверхности пролива Кирк-Саунд. Это было все, что осталось от двухмачтового парусника. Могучая сила течения заставила его развернуться на ост, подобно воротам калитки, параллельно берегу.
Приливно-отливная волна через Кирк-Саунд, где прошел Прин, и где впоследствии был возведен «Барьер Черчилля» (Имперский военный музей).
Теперь Кирк-Саунд был зажат выступом Мейнленда справа и Лэмб-Хольмом слева. Скорость течения в этом бутылочном горлышке, суженном наличием блокшивов, значительно возросла.
Полярное сияние внезапно прекратилось, погрузив острова в непостижимую темноту. Прин опустил бинокль на грудь, не проронив ни слова. Явственно слышалось шипение водяных струй. С неба лился синий свет, холодный как ледяной ветер, стегавший их лица. Заграждение приближалось с невероятной скоростью.
— Право на борт! Так держать!
— На румбе 270, — репетовал Шмидт.
Течение подхватило U-47 и швырнуло вправо к парусному судну, словно соломинку. Лодка начала рыскать по курсу то вправо, то влево.
Находившемуся в рубке Шмидту стало очень трудно удерживать заданный курс. Руль был бессилен. Прин постоянно корректировал курс. Стоявший внизу Шмидт, уставившись на компас, неистово вертел штурвал то в одном направлении, то в другом. Опытный матрос обливался потом.
Люди на мостике оставались неподвижными. Все вертелось в неистовом темпе, но те несколько мгновений показались бесконечностью.
Свободное пространство между затопленным парусником и останками парохода казалось едва достаточным, чтобы позволить U-47 проскользнуть через него. Малейшая ошибка могла стать фатальной.
Обстановка напоминала дурной сон. Течение, ударяясь о борт парусника, образовало внушительный бурун в его носовой части, и всем показалось, что на палубе замаячили тени команды призраков.
Перед пароходами, затопленными поперек пролива Кирк-Саунд, природный изгиб заставлял поворачивать огромную массу воды, неумолимо впитывавшуюся областью пониженного давления, возникавшей между остовами затонувших судов. Море вторгалось туда с дикой силой, сопровождаясь шумом водяных масс.
Наконец остов парусника миновал траверс рубки. И кровь вновь застыла в его венах.
Огромная якорная цепь, простиравшаяся из северной оконечности железной громады, преградила путь лодке. Цепь, натянутая под углом 45°, уходила в самый центр кипящей поверхности канала.
— Дерьмо! — воскликнул фон Фарендорф.
— Стоп, левый мотор!
— Правый, малый вперед!
— Лево на борт!
Самообладание в голосе, отдававшем эти приказы, возымело должный эффект. Дьявольская череда опасностей, было захватившая их, была разрушена. Поведение находившихся на мостике не ускользнуло от внимания Прина. Действие активизировало все его способности. Каждая секунда была учтена, а на страхи не оставалось времени. Солидно утвердившись на широко расставленных ногах и положив руки на плоское ограждение мостика, он был един со своим кораблем, подобно конному рыцарю.
Остов парусника с палубой, находившейся на уровне моря и блестевшей под мерцающими огнями Полярного сияния, притягивал лодку подобно гигантскому магниту. Столкновение казалось неизбежным. Правый винт вздымал пенный водоворот. Неспешно подчиняясь воле Прина, U-47 покатилась влево. Нос задел цепь. Киль коснулся невидимого препятствия, отчего нос развернуло вправо к близлежащему берегу.
Правый мотор и руль с трудом вернули лодку на ось канала, но, действуя подобно рычагу, цепь упорно выталкивала корабль на мелководье. Затаив дыхание, Прин, Эндрасс, фон Фарендорф и трое вахтенных сопровождали взглядами судорожное воздействие цепи на обшивку корпуса по левому борту. Тяжелые проржавевшие звенья, покрытые морскими водорослями и моллюсками, поравнялись с рубкой. Пена, неистово кипевшая на палубе, смешалась с волной, создаваемой U-47. Все с ужасом увидели, что корабль, слегка коснувшись грунта, остановился, и развернулся на киле. Прин открыл рот, чтобы отдать приказание продуть цистерны, когда вдруг лодка освободилась, а цепь скользнула в корму. Течение, мощно захватив лодку, бросило ее влево.