Дёниц собирался приказать U-47 возвращаться в базу, но все обдумав, отказался от этого решения. Жребий был брошен, и оставалось надеяться, что не все крупные корабли покинули базу.
В Скапа-Флоу, вопреки тому, что ожидалось, 13-е число проходило без каких-либо тревог, способных нарушить сложившийся распорядок дня. На борту линкора «Ройал Оук» морские пехотинцы грузили продовольствие, в то время как матросы были заняты ремонтом повреждений, вызванных штормом и сбором поврежденных частей спасательных плотов в большую кучу на палубе. У команды не было времени восстановить силы, и люди были абсолютно измотаны.
14-го октября в 00.58 взрыв средней силы отозвался эхом в ночи. Мягкий толчок потряс линейный корабль. Никто не поверил в непосредственную угрозу. Люди, чьи кубрики находились ближе к носу под главной палубой, проснулись и, почти все, за некоторым исключением, отправились досыпать.
Те, кто спал ближе к миделю[21] и в кормовой части лишь услышали приглушенный взрыв, который их даже не насторожил. 29 000-тонный линкор давал им успокаивающее чувство безопасности. Трудно было предположить, что эта плавучая крепость, всего несколько минут спустя может разлететься на кусочки, да еще где, в базе Скапа-Флоу! Офицеры, поспешно одевшись, вышли на палубу и задались вопросом о происхождении взрыва. Была ли это бомба или мина, сброшенная с самолета. Никто не слышал звука самолетных моторов. Ничто не говорило и о том, что корабль поражен. Возможно, это был внутренний взрыв. Согласно расписанию, в район боцманской выгородки в носу, откуда доносился подозрительный шум, отправили аварийную партию.
Почти никто даже не рассматривал вероятность атаки германской подлодкой, тем более что время шло, и ничто не нарушало царящего вокруг спокойствия. Вражеская подлодка вряд ли ограничилась бы выстрелом одной торпеды, которая, похоже, взорвалась преждевременно. Она наверняка повторила бы атаку. И к тому же, каким образом она могла попасть в Скапа-Флоу?
Однако, несколько матросов, обитавших в носовых кубриках под главной палубой, были уверены, что это действительно была торпедная атака, и они подвергались риску для жизни. Они попытались разбудить товарищей, но те были слишком утомлены, чтобы реагировать. Они поворачивались спиной, ворча, чтобы их оставили в покое.
На сигнальном мостике старшине сигнальщиков показалось, что он видел на поверхности что-то подозрительное, о чем было доложено вахтенному офицеру. Тот приказал на короткое время включить прожектор. Луч выхватил пустой ящик из-под виски, мирно дрейфовавший на поверхности.
С момента тревоги прошло четверть часа, и большинство людей, вышедших на палубу, стало возвращаться в спальные кубрики. Внезапно три сильных взрыва почти одновременно потрясли линкор.
Водяные столбы, один в районе носовой надстройки, а два других позади трубы у верхней башни главного калибра, не оставили сомнений: это действительно была торпедная атака.
Серия взрывов раздалась глубоко в чреве линкора. Появилось пламя, вызвав полное замешательство. Черные клубы дыма, густого и маслянистого окутали центральную часть корабля. «Ройал Оук» начал крениться на правый борт. Яркая вспышка озарила грот-мачту до самого топа. Ошеломляющий взрыв повалил большинство матросов и морских пехотинцев. Переборки, стальные листы и осколки весом в тонны взлетели в воздух. В одно мгновение пожар охватил всю корму. Ослепительный шлейф пламени, словно исторгнутый адом, взмылся на головокружительную высоту, но через мгновение иссяк.
Главная палуба представляла жуткое зрелище: мертвые, умирающие и раненые, стонущие от боли. Резкий и в то же время сладковатый запах горелой плоти, кордита и мазута перехватывал горло. С каждой секундой крен корабля увеличивался. Нащупывая дорогу среди обломков, аварийная партия столкнулась в темноте с группой экстренной медицинской помощи.
Внутренняя система корабельной связи вышла из строя. Группы уцелевших моряков оказались изолированы в различных отсеках линкора. Приказы можно было передать только через посыльных, но как только те пытались спуститься вниз, их немедленно выносило обратно человеческим потоком, рвущимся наверх в поисках свежего воздуха.