Отмечая, что такое требование противоречит клятве Гиппократа, автор статьи продолжает: однако широкое распространение способов искусственного дыхания и питания, внутривенных впрыскиваний, так называемых «чудо лекарств» порождают новую мораль и, следовательно, новые критерии. Те чудесные орудия, которые делают невозможное возможным и спасают нас, могут превратить людей в своих заложников. Странная перспектива! И пока суд и законодатели спорят, разрушая клубок сложностей, связанных со смертью и эвтаназией, врачи не могут ждать: больные хотят определенных ответов. Врачи должны облегчить участь больных, помочь им умереть легкой смертью.
И журналистка рассказывает о своих личных впечатлениях, полученных в связи со смертью своего отца. Ее умирающему отцу подключили прибор искусственного дыхания. Врачи утверждали, что он находится в предсмертном бессознательном состоянии. И в комнате присутствующие разговаривали так, как будто человека уже нет «Мы больше страдаем, чем он», — утверждали они, успокаивая нас. Но искаженное от страданий лицо и вздрагивающие веки, из-под которых текли слезы, взывали к помощи, он просил избавления. Но чтобы освободить его от этого прибора, самое малое нужен консилиум, причем рядом с каждым врачом должен находиться адвокат.
Желание врача дать возможность больным умереть достойной смертью порождает страшные юридические баталии, которые еще больше запутывают задачу права человека на смерть.
А врачи, стоя в стороне от этих споров, готовы идти на еще большие крайности, лишь бы помочь страждущим. У них нет времени, чтобы ждать судебного решения.
Последние сообщения из США звучали так: здесь «закончился громкий процесс над 65-летним патологом-пенсионером Джеком Геворкяном, который помог 20 людям уйти из жизни». Вот отрывок из очерка журналиста Леонида Млечина «Присяжные оправдали врача, который помогал своим пациентам совершать самоубийство» [27]:
«Поклонники Джека Геворкяна почитают его как святого. Он и сам неплохого о себе мнения, называл себя духовным наследником Эйнштейна, Ганди и Мартина Лютера Кинга. На судебном процессе в 1990 году он сравнил свою деятельность с зарождением христианства.
На сей раз его судили за то, что в августе прошлого года он помог совершить самоубийство безнадежно больному человеку по имени Том Хайд, который уже не мог самостоятельно передвигаться, есть и разговаривать. Родственники самоубийцы подтвердили, что Том хотел умереть, однажды принял большую дозу морфия, по остался жив.
Здравый смысл членов законодательного собрания штата Мичиган не позволил им предоставить свободу действий доктору Геворкяну. Они приняли в 1990 году временный закон, запрещающий помогать в совершении самоубийства.
Сам Геворкян, его фанатизм и патологический интерес к смерти совсем не нравятся медикам. Однако немалое число докторов — фактически его сторонники.
54 процента опрошенных американских врачей считают разумным наделить их правом помочь обреченному пациенту безболезненно уйти из жизни. 40 процентов — против. Можно предположить, что в современном обществе поровну сторонников и противников этой идеи.
Наверное, для общества будет спокойнее, если за врачами сохранится только прежняя обязанность — бороться за жизнь пациента. Трудно представить себе, к каким последствиям привело бы наделение врача функциям и судьи и палача, который будет решать, сохранять ли человеку жизнь, и сам же приводить приговор в исполнение».
Как мы видим, случаи, связанные с именем Джека Геворкяна, содержат в себе все основные моральные и юридические проблемы и психологические конфликты, которые переживаются людьми, вовлеченными в события, связанные с эвтаназией.
Не менее интересный случай эвтаназии и судебный процесс имели место в Германии в 1989 году и вызвали огромный общественный резонанс не только в этой стране. О нем в трех обширных статьях рассказывали корреспонденты газеты «Известия» Евгений Бовтун и Альберт Плутник («Известия», 20 апреля, 1989, № 110, 21 апреля, 1989, № 111 и 22 апреля, 1989 года, № 112). Приведем основные факты и выводы, поскольку они содержат дополнительные грани проблемы эвтаназии.
А факты таковы: «Ханс Зикман скончался 14 августа 1985 года в клинике Святого Петра в блоке интенсивной терапии, куда был переведен после операции по поводу рака горла. Состояние его было тяжелым, но умер он не своей смертью — его умертвили. В тот самый день, когда обслуживающей блок медсестре Михаэле Редер исполнилось 27 лет. Она и сделала больному укол, после которого у него мгновенно остановилось сердце».