— Давай сильней, — слабым голосом скомандовал Василий Васильевич.
Однако, как Павел ни старался, створки больше не расходились.
— Ик! Не могу, — пропыхтел он и убрал руки.
Створки немедленно захлопнулись. — Эх ты, слабак, — захихикал мастер. — Я в твои годы кочергу узлом завязывал.
«Но это было очень давно, — отметил про себя Павел. — Если вообще когда-нибудь было».
Он успел разглядеть старичка в образовавшуюся щель. На голову ниже Павла, Василий Васильевич сложением больше всего смахивал на мумию из египетских пирамид. Казалось, дунь, и он улетит. Видимо, это был очень опытный мастер. Он наверняка чинил лифты еще на заре двадцатого века.
— Ладно, — произнес ветеран лифтовых дел. — Ты тут меня подожди, а я наверх, в машинное. Попытаюсь мотор запустить. Может, на пол-этажа и поднимет. Только ты стой у стеночки. А то кто его знает, что может с дверями случиться. Неровен час высунешься, а тебе голову оторвет. Вот у меня в пятьдесят втором году случай был. Одна тоже в кабине застряла, а потом и-их… Тяжелый случай. Даже вспоминать не хочется.
Павел поежился. И на всякий случай спросил:
— Может, не надо мотор-то пускать?
— Надо, — уже откуда-то совсем сверху откликнулся мастер. — Да ты, парень, не боись. Будешь меня слушаться, жив останешься.
Павел, который вообще-то не отличался робостью, отошел к задней стенке кабины и замер. Через некоторое время лифт дернулся, затем снова остановился. Двери раздвинулись. Мальчик пулей выскочил на лестничную площадку и кинулся по ступенькам вниз.
— Погоди! — прокричал сверху Василий Васильевич. — Ты мне еще помочь должен!
Мальчик, однако, не остановился. Его давно уже ждали друзья.
— Где тебя носит? — набросились на него ребята, едва он вошел в квартиру Марго Королевой.
— Мы тебе целых пять раз звонили, — с осуждением произнес худой долговязый Герасим Каменев по прозвищу Каменное Муму.
— Позор-р, — раздался сиплый голос из коридора. Это был огромный зеленый с красным хвостом попугай Королевых по имени Птичка Божья.
— Ну, извини, — усмехнулся Павел. — Знаешь ли, задержался.
Попугай склонил голову набок и, покосившись на Павла Лунина одним глазом, веско изрек:
— Непр-редвиденные обстоятельства.
— И, между прочим, он совершенно прав! — расхохотался Павел.
— Ждем тебя, ждем, — проворчал Герасим.
— Я — ор-рел! Гер-расим — тр-рус! — внес свою лепту в разговор попугай. Затем, презрительно свистнув, с достоинством удалился в комнату бабушки Марго, Ариадны Оттобальдовны.
Ребята прошли в гостиную Королевых, где на столе была расстелена стенгазета под названием «Новогодний калейдоскоп», которую друзья наконец собирались сегодня доделать.
— А Наташка где? — обвел глазами комнату Павел.
— Луна, да ты никак по Наташке соскучился? — с ехидным видом всплеснула руками светловолосая, голубоглазая Варя Панова.
— Совсем не соскучился, — невозмутимо ответил Павел. — Просто хотел узнать. Она чего, тоже опаздывает?
— А вот и не угадал, — продолжала Варя. — Нашу дорогую Дятлову сегодня к нам не пустили. Она с младшим братом сидит.
— Ясно, — кивнул Луна и плюхнулся в глубокое кресло.
— А где же ты все-таки был? — полюбопытствовал Иван Холмский, которого Луна, чтобы не быть банальным, прозвал Пуаро.
— Одним словом не скажешь, — устало выдохнул Павел.
— Естественно, одним не скажешь, — фыркнула Варя. — Потому что Паша обедал. И ел первое, второе и третье.
— Ни фига он не ел! — с ходу вступил в очередную полемику Герасим. — Потому что если бы он обедал, то был бы дома. Если бы он был дома, то подошел бы на наши звонки. А Пашка трубку ни разу не взял.
— Ну, Герочка, — с притворным восторгом воскликнула Варя. — Какая мощная аргументация. По-моему, тебе давно уже пора диссертацию защищать.
Каменное Муму нахмурился.
— Во-первых, отстань, Варвара. А во-вторых, я знаю, что говорю.
— Слушайте, — вклинился в их спор Луна. — Вы как, хотите, чтобы я рассказал, почему задержался? Или, может, сами за меня расскажете?
— Нет уж. Лучше ты, — чуть вздернулись уголки губ у темноволосой Марго.
— В общем, сперва я действительно обедал, — начал издалека Луна.
— Ну, я ведь говорила! Чтобы наш Пашенька да не поел, — не удержалась от очередной колкости Варя, про которую Герасим часто говорил: «С виду она ангел, а в действительности сущий варвар».
— Дело не в этом, — отмахнулся Луна. — Я как раз доедал бутерброд, когда зазвонил телефон.
— Очень интересная подробность, — опять вмешалась Варвара.
— Между прочим, подробность важная, — на полном серьезе возразил Каменное Муму. — Теперь лично мне ясно, почему Луна не брал трубку, когда мы звонили. Он не мог говорить с полным ртом.
— По-твоему, у него целый час рот был полным? — расхохотался Иван. — Мы ведь несколько раз звонили.
— Ваня, какой-то ты у нас стал тупой, — скорбно произнесла Варя. — Луна ел первое, второе и третье. А может, даже и четвертое. Он такой. Он может.
— Слушайте! — возмутился Луна. — Вы так меня обсуждаете, будто я еще не пришел. А я, между прочим, вот он.
И в доказательство Павел похлопал себя по выпуклому животу.
— Действительно, — сказал Иван. — Дайте ему рассказать.
— Валяй, Пашка, — с покровительственным видом проговорил Муму.
— Спасибо, — отвесил ему поклон Луна. — В общем, я действительно подошел с полным ртом к телефону. Но это были не вы.
— А кто? — осведомился дотошный Герасим.
— Если бы знать, — откликнулся Павел.
— С елки свалился? — покрутил пальцем возле виска Муму. — Не знаешь, с кем разговаривал?
— Представь себе, нет, — подтвердил Луна. — Я поднимаю трубку. Меня спрашивают: «Павел?» Я и решил, что этот мужик мне звонит. А дальше пошел какой-то полнейший бред.
И Луна дословно пересказал слова неведомого и невидимого собеседника.
— Бедный дяденька! — тряхнула золотистыми кудряшками Варя. — Он завтра будет какого-то Павла ждать. Этот Павел, наверное, ему очень нужен. Но никто не придет. — Варя выдержала короткую паузу и в рифму добавила: — И всему виной бутерброд.
— Только я совсем не уверен, что с Павлом должен встречаться тот самый дяденька, который звонил мне, — откликнулся Луна.
— Почему не тот самый? — повернулся к нему Герасим.
— Потому что он, похоже, того Павла, с которым якобы разговаривал, знает, — принялся объяснять Луна. — Настолько знает, что велел мне, а вернее, тому, за кого меня принял, быть завтра свеженьким как огурчик. Но какой тогда смысл предупреждать, что пароль остается прежним? Если нужен пароль, значит, на встречу со мной, то есть с тем Павлом, явится кто-то совсем незнакомый.
— Верно, — кивнули друзья.
— Интересная встреча… с паролем, — задумчиво произнес Муму. — Просто так, ради «здорово живешь» незнакомые люди с паролем не встречаются. Там, где пароль, там дело нечисто.
И Герасим с многозначительным видом умолк. Остальные тоже молчали. Кажется, Муму на сей раз был прав. Если даже совершенно незнакомым людям нужно встретиться по какому-то вполне невинному делу, они обычно предупреждают друг друга: «На мне будет серый костюм». Или: «Я, знаете ли, невысокого
роста и к тому же совершенно лысый». Однако в случае, о котором рассказал Павел, встречу назначила третья сторона. Эта же, третья, сторона предупреждала о пароле. Выходит, тут кроется какая-то тайна.
— Где, значит, ты говоришь, тебя завтра ждут? — первым нарушил молчание Иван.
— Не меня, но в Пушкинском, — скороговоркою произнес Павел.
— Ясно, — фыркнула Варя. — Встретятся. Обменяются паролем, чтобы не ошибиться, и пойдут тайно смотреть фильм. Что там у нас завтра в «Пушкинском» идет?
— Темнота. Какое кино? — высокомерно глянул на девочку Каменное Муму.
— А что, Мумушечка дорогой, еще делать в «Пушкинском»? — ехидно произнесла Варя. — По-моему, до сих пор это был кинотеатр на, так сказать, одноименной площади. А в кинотеатрах показывают кино.
— В кинотеатрах, конечно, кино, — одарил девочку убийственным взглядом Герасим. — А вот льва Донателло показывают в Музее изобразительных искусств имени Пушкина. К тому же, сообщаю для некоторых темных личностей, что лев Донателло — это совсем не название фильма, а статуя работы великого итальянского скульптора по фамилии Донателло.