Тут Нэнси часто-часто заморгала: до нее вдруг дошло, что она видит перед собой.
— Погодите минуту! — воскликнула она. — На этом экране значится имя человека, руководившего передачей вещей музею с фабрики Колдера.
Этого человека зовут Розмари Норрис. Она член городского совета и…
— …и хранитель музея Эстер Грей, — подхватила Джорджи, тоже глядевшая на экран.
— Вы меня не разыгрываете? — воскликнула Бесс. — Вы всерьез считаете, что Эстер Грей и Зак Колдер как-то связаны друг с другом?
— Не обязательно. — Из осторожности Нэнси уклонилась от прямого ответа. — Розмари Норрис, делая подарки музею, действовала от имени города, а не от имени поэтессы Эстер Грей. Пока что у нас нет абсолютно никаких доказательств того, что между Заком и Эстер Грей существовали хоть какие-нибудь отношения. Однако на свете, как вам известно, чего только не бывает…
Она хотела добавить что-то еще, но тут на усталую девушку вдруг напала страшная зевота.
— Пора в постель, братцы-кролики, — еле выговорила Нэнси, прикрывая рот рукой. — Очень даже не мешает нам хорошенько выспаться. Но с самого утра мы дружными рядами отправляемся на экскурсию в дом-музей выдающейся жительницы Уайт-Фолза!
Пожалуй, Нэнси никогда в жизни не видела такой изящной и стройной женщины. На Розмари Норрис была темно-синяя плиссированная юбка, отлично гармонировавшая с белоснежной блузкой. Свои густые седые волосы, отливавшие серебром, хранительница музея красиво уложила тяжелым узлом на затылке. Во время экскурсии по дому Эстер Грей, которую вела миссис Норрис, нетрудно было заметить, как гордится она тем, что в их городе жил столь замечательный стихотворец.
— Перед вами кабинет, где Эстер Грей создала большую часть своих поэтических творений. — Гостеприимным жестом седовласая дама распахнула перед посетителями двери большой комнаты на втором этаже.
Войдя внутрь вместе с Джорджи, Бесс и еще полудюжиной экскурсантов, Нэнси по привычке незаметно, но пристально оглядела помещение. Все четыре стены кабинета почти целиком занимали книжные шкафы. Место осталось только для камина, окон и двери. Кроме того, в комнате стояли письменный стол, потертое, а в нескольких местах даже порванное кожаное кресло для чтения и маленькая кушетка.
— Как я уже упоминала ранее, подлинное признание огромный художественный дар мисс Грей получил только после смерти, — торжественно продолжала миссис Норрис. — Мисс Грей была весьма замкнутым человеком и в полном уединении прожила в этом доме после кончины матери всю вторую половину жизни — с сорока двух лет и до собственной смерти. Она умерла, когда ей уже исполнилось семьдесят восемь.
У Эстер Грей была родная сестра, — говорила далее миссис Норрис. — Однако виделись они довольно редко. Большую часть суток поэтесса безвыходно проводила в этом кабинете за работой.
Мужчина, стоявший впереди Нэнси, поднял руку:
— Для женщины, никогда не имевшей мужа, Эстер Грей, на мой взгляд, написала чересчур много любовных стихов.
Миссис Норрис медленно наклонила голову, выслушав это замечание. Грустная улыбка коснулась ее губ.
— То, что Эстер не была замужем, отнюдь не означает, что она никогда не любила. — Экскурсовод вздохнула. — Многие люди, я знаю, уверены в том, что она была влюблена в человека, не ответившего на ее чувство. Мне это тоже кажется правдоподобным.
В ту же минуту Нэнси получила ощутимый удар в бок и услышала, как рядом шумно задышала Бесс.
— Если история любви мисс Грей не выдумана, то наша замечательная соотечественница пережила истинную трагедию, — продолжала тем временем Розмари Норрис. — Но зато романтические переживания вдохновили ее на создание огромного количества превосходных лирических стихотворений.
Она повела рукой в сторону стола, где стояла большая, украшенная красивой резьбой деревянная коробка. Крышка коробки была поднята, и взорам присутствующих открывалась толстая стопка пожелтевших листков в глубине.
— Все это любовная лирика, посвященная неизвестному мужчине, — добавила миссис Норрис.
— И никто-никто не знает, что это был за человек? — поинтересовалась Джорджи из-за спины Нэнси. — Как его звали? Откуда он?
— Литературоведы обсуждают эту проблему уже не одно десятилетие, — ответила хранительница дома-музея. — Слухов ходило великое множество, однако наверняка и по сей день никто не знает ни имени таинственного мужчины, ни того, в самом ли деле он существовал. Быть может, эти стихи для Эстер Грей просто стали способом излить свою одинокую душу.
Миссис Норрис сняла со стены стихотворение в серебряной рамке и протянула его какой-то женщине из группы экскурсантов, стоявшей поблизости от нее.
— После смерти Эстер родственники не опубликовали ни одного ее любовного стихотворения, ни одного любовного письма. Нам пришлось вставить в рамку несколько строф, чтобы показывать посетителям.
Стихотворение в рамке пошло по рукам и, в конце концов, добралось до Нэнси. Та жадно принялась за чтение; Бесс и Джорджи, взволнованные, склонились над ее плечом.
— Ба, да здесь есть кое-что знакомое: «звезда любви прекрасная», «родство душ», «слияние сердец», что «бьются в едином ритме», — шепотом читала Нэнси. Потом выжидательно поглядела на подруг. — Звучит похоже, да?
Джорджи радостно закивала:
— Очень даже! Очень похоже на тот стих, который Бесс нашла в дневнике Зака Кол-дера.
— Я это знала с самого начала, — прошептала Бесс. — Таинственная женщина, влюбленная в Зака, — Эстер Грей. Это о ней он рассказывает в своем дневнике… Мы, наверно, должны обо всем сообщить миссис Норрис?
— Потом. Когда кончится экскурсия, — решила Нэнси.
Джорджи с благодарностью вернула седой даме стихотворение в серебряной рамке.
Подумав, Нэнси добавила:
— Я бы еще хотела поподробнее расспросить ее о пожертвованиях, которые она делала по поручению городского совета…
Экскурсанты, поблагодарив миссис Норрис, разошлись. Нэнси, Бесс и Джорджи остались, чтобы побеседовать с хранительницей музея. Нэнси представила ей своих друзей и назвалась сама. Потом спросила:
— Нельзя ли задать вам несколько вопросов?
— Разумеется, можно. Сколько угодно, — любезно отвечала миссис Норрис. Она провела девушек в небольшую гостиную, где, предложив юным гостьям удобные кресла, села сама и приготовилась слушать. Когда Нэнси объяснила, что перед ней друзья Веры Эликзандер, лицо пожилой дамы просветлело.
— Очаровательная женщина ваша приятельница, — сказала она с улыбкой. — Я горячо приветствую ее планы по созданию исторического музея. Мне даже удалось, знаете ли, убедить родственников Эстер Грей безвозмездно передать ей для аукциона несколько личных писем поэтессы.
Миссис Норрис наклонилась вперед, поближе к Нэнси, и добавила конфиденциальным тоном:
— Поверьте, они должны стоить очень дорого.
Нэнси «своими словами» пересказала ей стихи, обнаруженные Бесс между страниц дневника Колдера.
— Это чрезвычайно интересно! — воскликнула миссис Норрис. Глаза ее заблестели. — Вообще-то Зак Колдер был одним из кандидатов на роль предмета страсти мисс Эстер Грей. Однако лично я ни разу не слыхала, чтобы эта версия хоть чем-то подтвердилась. Никаких документальных свидетельств, к сожалению, нет. Простите, а нельзя ли мне взглянуть на это стихотворное послание и на дневник?
Бесс смутилась.
— К сожалению, я не взяла их с собой. Оставила дома у Веры. Но, если хотите, — вежливо предложила девушка, — я принесу их вам сюда, в музей, только попозже.
— Выходит, вы никогда не видели и не держали в руках дневника Зака Колдера, — с некоторым удивлением промолвила Нэнси. Заметив непонимающий взгляд миссис Норрис, юная сыщица растолковала ей, в чем дело: — Дневник был частью фабричного имущества, переданного лично вами от имени города в дар будущему историческому музею Уайт-Фолза.