Она взяла было маленький подсвечник-ночничок, однако подумала, что не стоит объявлять о своем присутствии заранее. Еще с вечера девушка подметила, что в коридоре по стенам укреплены малые светцы, и наверняка в них всю ночь будут поддерживать огонек. Теперь нужно было как можно осторожнее отворить скрипучую дверь. Александра подошла к божнице, где теплилась лампадка, и, мысленно попросив у господа прощения, смочила деревянным[6] маслом конец носового платка, после чего щедро смазала петли. Она не сомневалась в снисходительности всевышнего, который не единожды вызволял Александру Хорошилову из самых тяжких житейских передряг. Тем паче что ею двигали, безусловно, самые благие намерения, дела, можно сказать, богоугодные: она твердо намеревалась осадить зарвавшуюся няньку, которая портила жизнь бывшей воспитаннице, не желая признавать ее полноправной хозяйкой. О том, что Александра заодно намеревалась устранить и помеху своим собственным планам, объяснять небесам она не стала, поскольку святым и так все заранее известно.
В результате ее стараний дверь отворилась бесшумно. Александра высунулась в коридор и увидела, что он и впрямь худо-бедно освещен, вполне достаточно для ее планов. На небе вовсю сияла полная луна, однако сад настолько плотно окружал эту часть дома, что ни единого луча не проникало в окошко, которое находилось в конце коридора. Приподняв подол, она сделала несколько шагов. Неожиданно впереди вспыхнули два ярко-зеленых огонька, и Александра испуганно перекрестилась было, однако тотчас смекнула, что это, видимо, тот самый котище, которого она заметила днем: ленивый, огромный, раскормленный, бело-рыжий, более похожий на ходячую подушку, чем на живое существо. Однако ночью Пуховик (таким было его прозвище, чрезвычайно к нему подходившее!) оживал и отправлялся если не мышей ловить (с такой-то толщиной и за старой больной мышью не угнаться!), то хотя бы наводить на них опаску издали, чтобы помнили, кто в доме хозяин.
– Кис-кис, – машинально поманила его Александра, как делают все при виде кошек, и зеленые глаза тут же приблизились и погасли, после чего она ощутила, как Пуховик прижался к ее ногам и принялся тереться о них теплым боком, трубно мурлыкая.
– Тихо ты! – попыталась утихомирить его Александра, однако кот не унимался и от удовольствия даже начал упоенно постанывать.
– Что это тебя разобрало? Всех перебудишь! – Она попыталась отпихнуть Пуховика, но тот обиженно мявкнул и снова припал к ее ногам, утыкаясь пушистой башкой в подол ночной сорочки.
Вот незадача! Черт же дернул ее позвать этого увальня! Что же придумать? Не отворить ли свою дверь и не впихнуть туда кота? Хотя нет, не дай бог, начнет еще мяукать взаперти и разбудит кого-нибудь!
Как водится, упомяни о черте, и он немедля окажется поблизости.
В самом конце коридора, почти около окна, приотворилась дверь, и оттуда выглянула чья-то голова. Как раз напротив находился светец, и его огонек на миг осветил четкий профиль Жоржа Ского. Он высунулся, потом вышел и замер против своей приотворенной двери.
Пуховик повернул голову на звук в его сторону, и, видимо, Жорж тоже уловил блеск зеленых кошачьих глаз, потому что добродушно позвал:
– Кис-кис!
Александра думала, что Пуховик немедленно ринется к Жоржу с намерением потереться о его ноги. Но ничуть не бывало! Кот не собирался никуда уходить, а снова уткнулся в ее подол и замурлыкал пуще прежнего.
Ни жива ни мертва стояла Александра, ожидая, что Жорж сейчас двинется посмотреть, что там делает Пуховик, и обнаружит ее в коридоре. Само собой, она могла бы, как и собиралась, отговориться тем, что пошла искать книжку, однако на воре и шапка горит, и она не сомневалась, что Жорж заподозрит неладное. Заподозрит – и мигом доложит Зосимовне, потому как не только нянька испытывала к нему великую приязнь, но и гость всячески выказывал ответную любезность и за ужином так и сыпал комплиментами по поводу ее умения держать в узде прислугу, вести дом, обеспечивать порядок и «взращивать столь прекрасные цветы, как Липушка».
Однако сколько Жорж ни всматривался в темноту, ничего там не увидел и, потеряв интерес к коту, медленно сделал несколько шагов по коридору, пристально разглядывая двери. Вдруг он остановился, и только теперь Александра заметила то, чего не замечала раньше: в щели между дверью и косяком мерцал слабый огонек. Там горела свеча, но почему? Комната Липушки находилась в другом крыле, Зосимовна расположилась по соседству с ней, а здесь что? Днем Александра обратила внимание, что эта комната была не просто заперта, но и заложена на засов. А теперь дверь чуть колышется от сквозняка. Она отперта… Внезапно ее осенило. Да что же здесь может быть еще, если не кабинет покойного господина Протасова, предмет ночного любопытства Зосимовны! И что же она там разыскивает из ночи в ночь, интересно знать?!
6
Деревянное масло