Всё это происходило так молниеносно, так неожиданно, что я никак не мог подсмотреть, как это делается. Как будто настоящее чудо происходило на глазах.
Конечно, я понимал, что никакое это не чудо, а ловкость рук Стороженко и замысловатое устройство в кастрюле, которое сделал мастер Осип, – но впечатление было потрясающим.
Это было так здорово, что Чак не выдержал и захлопал в ладони. И тётушка Осипа неслышно захлопала в ладони сухощавыми руками. Даже я, забыв, что невидимый и бесплотный, тоже зааплодировал (хотя никто из них не мог услышать моих аплодисментов).
Стороженко, отставив ногу назад, низко поклонился, или, как говорят циркачи, «сделал комплимент». Потом подошёл к Осипу и молча обнял его.
– Что вы! Подумаешь! – смущённо наклонив голову набок, пожал плечами Осип. – Я был рад сделать что-то для вас… Вы знаете, у меня есть мысль!
Он обнял Стороженко за плечи и что-то зашептал ему на ухо, показывая глазами на Чака.
– А? По-моему, я гений. А?
– А? – в тон ему переспросил Стороженко и засмеялся. – Пожалуй, таки гений. Можно попробовать! – и, обращаясь к Чаку, сказал: – Не хотели бы вы, юноша, завтра утром пойти со мной в цирк? Ведь завтра воскресенье, в гимназию вам не надо. Посмотрели бы на репетиции и, может быть, немножко мне помогли. А?
– Я… я с удовольствием. Пожалуйста! – заикаясь, сказал Чак.
Я понимал его волнение. И на репетицию в цирк ужасно интересно было пойти, и этому симпатичному Стороженко искренне хотелось помочь.
– Ну, спасибо. Тогда встретимся в десять, там же, на базаре, возле раскладки. Хорошо?
– Хорошо, – сказал Чак и вдруг качнулся у меня перед глазами. И весь подвал качнулся, как будто от землетрясения. Последнее, что я увидел, – это сморщенное лицо тётушки Осипа, её лукавые глаза и расплывшийся в улыбке беззубый рот.
В глазах потемнело.
Бомм! – ударил в голове колокол…
Глава V
«У каждого в жизни должна быть своя тайна»! Что мне ваши переживания!
Я сидел на скамейке возле цирка, на площади Победы, рядом со старым Чаком.
– А? Что? Что случилось? Почему… – спросил я удивленно.
– Ничего не случилось. Ты что – забыл? Я же тебя предупреждал. За один раз мы можем побывать с тобой только в одном дне прошлого. А завтра, если не возражаешь, мы продолжим наше путешествие в тысяча девятьсот двенадцатый год – сегодня уже поздновато, тебе пора домой. Да и я, честно говоря, устал немного.
Чак действительно выглядел усталым, измождённым. Глаза у него ввалились, четче вырисовались морщины
на лице, их как будто стало больше. Путешествие в прошлое стоило ему, по-видимому, больших нервных усилий.
И как мне ни хотелось узнать, что было дальше, я сочувственно посмотрел на него и сказал:
– Да. Мне надо уже идти…
Хотя идти мне вовсе не надо было… Родители, наверное, ещё и с работы не вернулись.
Чак усмехнулся. Он всё понимал.
– Спасибо тебе…
– Мне… За что?.. – покраснел я. – Это вам спасибо. Я же и не делал ничего.
– За то, что согласился отправиться со мной в моё прошлое. А делать ещё придётся, не волнуйся.
Он таинственно подмигнул мне и, привстав, подал руку.
– До завтра! В то же время, что и сегодня. Сможешь?
– Смогу, конечно. До свидания.
Он уже собирался уходить и вдруг задержался:
– И ещё, Стёпа… Давай договоримся. Ты ни о чём лишнем меня не будешь расспрашивать, хорошо? Я сам тебе расскажу всё, что нужно. И не ходи за мной. Не пытайся узнать обо мне больше, чем я тебе расскажу. Пусть между нами будет тайна… Я вообще считаю, что у каждого человека должна быть своя тайна, загадка, что-то ещё не раскрытое. Без этого неинтересно жить на свете. Ну как? Договорились?
– Договорились.
– Ну, тогда пока!
– До свидания!
Он перешёл улицу и, поднявшись по лестнице, исчез в гастрономе.
И только тогда я вдруг почувствовал и понял, что со мной произошло.
У меня похолодело в груди.
Ой!
Я же только что был в прошлом! В тысяча девятьсот двенадцатом году. При царизме, о котором я только из учебников истории знаю, и из книг, кинофильмов, телепередач…
Я опять бессильно опустился на скамейку. Ноги не держали меня.
Да что же это такое? Да разве это возможно? Разве такое бывает?
Это же только в книгах и в кино люди в прошлое попадают. А в жизни из настоящего только в будущее путь лежит, назад дороги нет. Это всем известно.