Морс взмахнул рукой перед глазами, словно отогнал какое-то досадное воспоминание.
— Простите, господин ректор, я отвлекся и не слышал, что вы сказали.
— Да?
— Стало быть, ей будет присуждено первое место по университету и вслед за этим ее торжественно пригласят на устный экзамен... Я правильно понял?
Ректор молча кивнул:
— Это потрясающая девушка! К тому же обладает немалым обаянием. Знаете, Морс, она бы вам понравилась, не сомневаюсь.
— Что же, я не стал бы с этим спорить.
В глазах ректора зажглись озорные искорки, ему доставляло удовольствие беседовать с Морсом.
— Скорее всего, выйдет потом замуж за какого-нибудь дебильного гомика, — продолжал Морс, — и обзаведется, в конце концов, пятью-шестью орущими младенцами.
— Вы что-то слишком мрачно смотрите, на вещи, Морс.
— Просто завидую. Но вообще в жизни существует множество более важных вещей, чем первое место в университете.
— Например?
Морс в течение нескольких секунд обдумывал этот вопрос и, наконец, покачал головой:
— Ну, не знаю...
— Скажу вам больше! Для нас, похоже, действительно нет ничего более важного. Мы, скорее всего, предложим ей место ассистента в нашем колледже.
— Вы хотите сказать, что она уже знает об этом?
Ректор деликатно откашлялся:
— Морс, вы не должны забывать, что я... э-э-э... не имею права говорить обо всем этом. Обычно я очень осторожен в этих вопросах.
— Может, это из-за того, что мы немного выпили? — сказал Морс, многозначительно разглядывая свой пустой стакан.
— Повторим? — спросил ректор. — В той же пропорции?
— Пожалуй, можно побольше джина.
Морс взял еще одну сигарету, в то время как ректор снова наполнял стаканы.
— Я думаю, она выберет кого-нибудь подходящего из студентов старших курсов, — задумчиво произнес Морс.
— Или из преподавателей!
— Вы ведь, кажется, никогда не были женаты, господин ректор?
— Так же как и вы.
Они выпили еще и в течение некоторого времени сидели молча. Потом Морс вдруг спросил:
— У нее есть мать?
— У Джейн Саммерс, вы имеете в виду?
— Вы прежде не называли ее фамилию.
— Странный вопрос. Я не знаю. Думаю, есть. Ей всего... Сколько же ей?.. Ну, двадцать два, может, двадцать три года. А почему вы спрашиваете?
Но Морс уже не слышал его вопроса.
Там, внизу, во дворе, было гораздо легче отогнать печальные образы прошлого. Но здесь? Здесь это было значительно труднее! Он снова погрузился в воспоминания о тех днях, которые пережил здесь, в Оксфорде, и ему показалось, что прямо в джин скатилась его скупая мужская слеза...
— Но вы меня не слушаете? — донесся до его слуха голос ректора.
— Простите, — отозвался Морс.
— Похоже, вас не слишком интересует, что я говорю.
— Простите! Это, наверное, алкоголь, — сказал Морс, поднимая свой опустевший стакан.
— Я бы хотел, чтобы вы немного помогли мне, я имею в виду, как профессионал. Видите ли, я, по всей вероятности, уеду в эти выходные на какое-то время, и в связи с этим я хотел попросить вас кое-что выяснить.
— Вы уезжаете на несколько недель?
— Точно еще не могу вам сказать. Но если бы вы могли в мое отсутствие проконтролировать... Одним словом, тогда я уехал бы со спокойной душой.
— А что именно я должен проконтролировать?
— Да как вам сказать... Речь идет о нашем преподавателе Брауни-Смите, вернее, о его исчезновении. Можно сказать, что он самый педантичный и ответственный преподаватель во всем университете. Все получилось как-то странно, все это так не похоже на него! Он никого заранее не предупредил... Потом в привратницкой обнаружили вот эту записку. Никаких извинений за свое отсутствие. Ни слова о тех двух студентах, с которыми он договорился о встрече.
— Записка у вас?
Ректор вынул сложенный вчетверо листок бумаги из кармана своего серого пиджака и протянул Морсу. Там было написано:
Пожалуйста, сохраните всю почту, которая придет на мое имя. Меня не будет в течение нескольких дней — совершенно внезапно появились неотложеные дела. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы прислуга продолжала выполнять свои обязанности, то есть вытирала в комнатах пыль, а также сдала белье в прачечную. Сообщите в столовую, чтобы питание на меня не отпускали до последующих моих распоряжений.