Итак, он вышел из машины и встал перед домом номер 29.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Вторник, 29 июля
Льюис вернулся в управление полиции к половине двенадцатого утра. Новых указаний сверху относительно того, что ему делать дальше, у него не было, а из того, что ему было поручено, он, похоже, сделал уже все, что мог. Внезапно он вдруг подумал с обидой, что взял на себя слишком много, и к полудню принял твердое решение ничего нового больше не делать, а вернуться еще раз на место преступления и тщательно осмотреть его. При этом он вряд ли мог бы как следует объяснить, зачем ему это понадобилось.
Он зашел в гостиницу при лодочной станции, выпил полпинты горького пива и отправился в сторону канала по дороге, которая вела к мосту Обри. Однако в то утро там не было ни одного рыбака, и он медленно шел вдоль канала, еще раз прочитывая предостерегающие объявления, расставленные через равные промежутки на низкой аккуратной террасе вдоль дороги: «Около этих коттеджей причаливать запрещено». Очевидно, люди, жившие здесь, ревниво относились к своим приобретениям — очень дорогим участкам, а также могли позволить себе иметь собственные лодки и, ко всему прочему, обладали божественным правом причаливать прямо против своих аккуратных и нарядных крылечек.
Но вскоре в мозгу у Льюиса возникла какая-то новая мысль... Если все эти люди были озабочены тем, чтобы охранять свои права и свои частные владения, если все глаза пристально следили за ситуацией на воде, за тем, чтобы никто не пересек заветную границу, тогда конечно же в этом тихом местечке — да! без сомнения, кто-то ведь должен был что-либо видеть! Потому что тело, совершенно определенно, было, видимо, сброшено в канал из багажника машины сзади. Как же еще? И как же это он, Льюис, который уже однажды опрашивал всех жильцов, ничего не узнал о какой-нибудь странной машине!
Было совершенно ясно, что не все собственники этих домиков находились сейчас на месте, скорее всею, многих не было дома. Они могли отправиться плавать на своих лодках или поехать за покупками в Оксфорд. Они, наконец, могли просто жить в больших городах и появляться здесь только в выходные дни, чтобы на лоне природы отдохнуть в своих тихих загородных коттеджах.
Льюис остановился и теперь стоял на берегу и смотрел вниз на воду, как раз туда, где было обнаружено тело. Однако этот осмотр не дал ему никакой новой информации. Повернув обратно, он заметил на третьем от конца домике надпись: «ПРОДАЕТСЯ». Тогда он начал рассуждать про себя, что, наверное, было бы совсем неплохо и ему приобрести такой домик и сделать тем самым небольшое хорошее капиталовложение для себя и своей жены к тому времени, когда он уйдет на пенсию. И тут совершенно внезапно ему пришла в голову потрясающая мысль. Он громко постучал в дверь того дома, который продавался, но никто не откликнулся. Тогда он постучал я дверь соседнего домика. Ему открыл мальчик лет двенадцати, лицо у него было все в веснушках.
— Кто-нибудь из взрослых есть дома, мама или отец?
— Нет, я один.
— Я только хотел выяснить, что-нибудь о соседнем доме, — Льюис показал на Пустой дом, который продавался.
— Они хотят за него двадцать тысяч фунтов, и еще у него течет крыша.
— Дорого, — сказал Льюис.
— Да, он того не стоит. Его пытаются продать уже в течение двух месяцев.
Льюис кивнул и снова посмотрел на дом, пытаясь приблизительно оценить его реальную стоимость.
— А ты вообще здесь живешь?
Мальчик кивнул.
— Ты знаешь людей, которые жили в этом доме до того, как он стал продаваться?
— Ну, не людей...
— Вот как?
Мальчик посмотрел на Льюиса довольно подозрительно, потом моргнул, но все же ответил:
— Да.
— Слушай, — сказал Льюис, — я полицейский и...
— Я знаю. Я видел вас здесь раньше.
— А разве ты не был в школе?
— Нет, я болел корью и наблюдал за всем из кровати.
— А ты не видел здесь чего-нибудь подозрительного?.. До того как это случилось, я имею в виду?
Мальчик отрицательно покачал головой.
— Так, значит, ты говоришь, что в этом доме живут «не люди»?
— А может, с ним что случилось, вы не знаете? — Веснушчатое лицо казалось теперь озабоченным. Можно было подумать, что для мальчика имело большое значение, не случилось ли чего-нибудь с владельцем соседнего дома.