— А что вы хотели узнать, инспектор? — спросила она довольно серьезно.
Морс рассказал ей. Она слушала молча, время от времени клала ногу на ногу и нервно поддергивала полу халатика, чтобы прикрыть колено. И почти сразу, с самою начала, Морс почувствовал, что нашел Ивонну, что вот она сидит перед ним, слегка склонив голову набок, поднимая свои светлые волосы левой рукой наверх, а правой рукой закалывая их бесконечным количеством шпилек.
Когда Морс закончил рассказывать первую часть своей истории, она потянулась за сумочкой.
— Вы курите, инспектор?
Морс похлопал себя по карманам пиджака, и его подозрения, что он оставил недавно купленную пачку сигарет в пабе, подтвердились.
— Вот, возьмите отсюда, — предложили она.
Ее сумочка была открыта и повернута крышкой в его сторону. И тут он увидел на внутренней стороне крышки позолоченные инициалы и понял, что его глупая надежда окончательно погасла.
— Вы очень добры, — услышал он свой голос.
Возможно, этот странный инспектор показался ей в чем-то очень незащищенным и ранимым. Может быть, она заметила это в его манере держаться, в его глазах или в его губах? Во всяком случае, скорее всего, она что-то и в самом доме заметила, потому что голое ее стал более мягким. Она поднялась с кресла и поднесла огонь к его сигарете, не замечая (или не заботясь об этом), что ее халатик немного распахнулся на груди, когда она наклонилась к нему. Затем она снова опустилась в кресло и рассказала ему свою часть той истории, опять положив ногу на ногу, но на этот раз уже не беспокоясь о том, чтобы прикрывать колено халатом.
Она познакомилась с Бертом Гилбертом всего несколько недель назад, когда он пришел как-то раз в сауну, где она работает. Он не позволил себе ничего лишнего и только спросил ее, сможет ли она встретиться с одним довольно специфическим клиентом, да, как раз по этому самому адресу, который назвал Морс, да, именно с теми самыми последствиями, как он описал их. Потом Гилберт совершенно определенно расположился к ней, потратил на нее приличное количество денег и хотел, чтобы они продолжали встречаться. Но теперь он был все время озабоченным и угрюмым и, наконец, сказал ей, что хочет, чтобы она бросила свою работу и стала бы жить с ним. По ее мнению, все это было давней, хорошо знакомой историей о стареющем мужчине, который вел себя как потерявший голову школьник, и она сказала ему об этом. Вот, собственно, и все.
— Как вас зовут? — спросил Морс.
Она опустила глаза:
— Винифред — Винифред Стюарт. Не слишком красивое имя, верно? Некоторым людям дают при крещении такие ужасные имена.
— М-м-м.
Она подняла глаза:
— А как вас зовут?
— Меня зовут Морс, инспектор Морс.
— Да, но это ведь ваша фамилия?
— Да.
— А вы не хотите сказать мне свое имя?
— Нет.
— Что, тоже такое же? — Она засмеялась.
Морс кивнул.
— Как насчет того, чтобы выпить? Вы, кажется, уже немного протрезвели.
Но (что совершенно удивительно) Морс почти не слышал ее.
— У вас... у вас бывает много мужчин?
— Нет, не много. Я очень дорого стою.
— Вы зарабатываете много денег?
— Больше, чем вы. — Ее голос снова стал резким, и Морс расстроился.
— Вы получаете много удовольствия от...
— От секса со своими клиентами? Нет, не много. Ну, может быть, изредка, если уж вы хотите, чтобы я ответила честно.
— Да нет, я, собственно, ничего не хочу.
Она встала и налила себе стакан сухого вермута, не предложив на этот раз главному инспектору.
— Вы, должно быть, не слишком хорошо знаете жизнь?
— Нет, не слишком.
Он показался ей вдруг каким-то расстроенным и усталым. И она подумала, что у него, наверное, был сегодня трудный день. Если бы она знала, что его мозг работал в бешеном темпе! Было что-то (он знал это), что он никак не мог ухватить в течение всего сегодняшнего дня; что-то, что он едва ли мог узнать от этой волнующе привлекательной женщины; что-то, что она едва ли скажет ему, даже если перейдет (а он знал, что она сделает это) ко второй части своего повествования.
— Когда вы в последний раз видели мистера Гилберта?
— Я не очень хорошо помню...
— Вы говорите, что виделись еще несколько раз после того, как выполнили его просьбу и встретились с его клиентом?
Морса озадачивало, как легко (и внезапно) тон ее голоса мог меняться от мягкого к резкому. Вот и теперь она снова ответила ему довольно резко:
— Вы имеете в виду, была ли я с ним в постели?
Морс кивнул. Она в первый раз ощутила на себе взгляд этих холодных, почти безжалостных глаз, которые пристально смотрели на нее. И когда она ответила ему: «Да!», у нее появилось почти физическое ощущение, словно она разделась перед ним догола.