Теперь давайте двигаться дальше. Вэстерби не имел ни малейшего представления о том, что полиция направляется в дом на Кембридж-Вей. Он подозревал, что именно Гилберт — а кто же еще? — так злонамеренно ввел его в заблуждение. Ведь он вначале обещал избавиться от проклятой головы, а теперь оказывается, что она до сих пор находится в его ящиках! Как раз в этот момент Гилберт находит ее! Я думаю, наблюдая за ним, Вэстерби лишний раз убедился в жестокости и полном бездушии своего так называемого сообщника. Он понимает теперь, кто втянул его в эту драматическую для него ситуацию — без сомнения, только для того, чтобы получить как можно больше денег. В его душе закипает обида, он испытывает чувство огромной несправедливости, и им овладевает безумное желание избавить себя от этого дьявола, который стоит на коленях, склонившись над ящиком. И тогда он тихо подкрадывается сзади и изо всех сил, на какие только способен, втыкает Гилберту отвертку меж лопаток.
Что было потом? Ну, я могу только предположить, что Вэстерби, должно быть, затащил его прямо в ванную, потому что нигде на ковре не было никаких пятен крови, а пол в ванной был только что вымыт. Да, я это заметил, Льюис!
Затем, воспользовавшись связкой ключей, которые он обнаружил в кармане у Гилберта, Вэстерби поднял тело на лифте на верхний этаж, в квартиру, которая, как он знал, была еще не занята, — он, скорее всего, осматривал и ее, когда выбирал себе будущее жилище. Он запер тело в стенном шкафу, затем снова спустился вниз, надел халат и вымыл свою собственную квартиру и вдруг услышал — наконец! — что кто-то звонит во входную дверь. Это был я, и он открыл мне. Почему, Льюис? Это было совершенно глупо в его положении! Если только... если только он заранее не договорился встретиться с кем-то на Кембридж-Вей. Но единственный человек, с которым он больше всего хотел встретиться в этой ситуации, был тот, от кого он бегал как от чумы на протяжении последних пяти лет своей жизни, — то есть он ждал Брауни-Смита! Но вместо него пришел я! И тогда он дал тот самый единственный в своей жизни спектакль, представившись консьержем по имени Хоскинс. Вы ведь, наверное, знаете, Льюис, что он был лондонцем? Да, вы упомянули об этом в вашей восторженной характеристике этого человека. Я должен был раньше раскрыть этот обман. Я должен был обратить особое внимание на то, что один их жильцов дома обернулся и с удивлением посмотрел на меня. Но он смотрел не только на меня; он с удивлением смотрел на нас обоих, потому что никогда прежде не видел ни меня, ни Вэстерби в этом доме!
Но параллельно с этим происходили и другие события. Послание, оставленное Альфредом Берту Гилберту, побудило последнего тоже изо всех сил поспешить на Кембридж-Вей. Там, я в этом уверен, он встретил Брауни-Смита, который сказал ему, что видел, как Вэстерби впустил меня в дом. И в этот момент Берт, должно быть, осознал весь ужас этой ситуации. У него не было ключа ни от парадной двери, ни от черного хода, потому что Альфред забрал всю связку. Тогда они с Брауни-Симтом решили разделиться. Брауни-Смит остался наблюдать за парадной дверью, а Берт пошел за дом. Что произошло дальше? Берт Гилберт увидел, как Вэстерби вышел из дома! Он пошел и сообщил об этом Брауни-Смиту. Оба они были весьма озадачены и сильно напуганы. Потому что получалось, что я был по-прежнему в доме, но и Альфред Гилберт тоже был там! Возможно, именно тогда Берт Гилберт узнал у Брауни-Смита, где остановился Вэстерби, потому что совершенно ясно, что дальше он уже знал это. В тот момент, однако, они продолжали наблюдать издали — только для того, чтобы убедиться, что я не уйду, пока не приедет полиция. Тогда они поняли, что дело совсем плохо. Позднее они, конечно, узнали об убийстве Альфреда Гилберта, и оба пришли к определенному выводу, причем к одному и тому же выводу.
В последующие дни Гилберту пришлось наблюдать за домом, потому что он понимал, что Вэстерби теперь ничего не оставалось, как вернуться в квартиру и выяснить, обнаружила ли полиция в одном из только что заколоченных ящиков спрятанный предмет — предмет, Льюис, который, скорее всего, был для него причиной повторяющегося ночного кошмара. Когда Вэстерби наконец рискнул совершить вылазку, Гилберт не предпринял ничего, чтобы помешать ему, потому что он был заинтересован в этом не меньше, чем сам Вэстерби. Он проследовал за своей жертвой от квартиры до Паддингтона — и, насколько я знаю, он, возможно, даже вошел вслед за ним в мужской туалет, где наши ребята из Лондона позже обнаружили кисти рук от трупа. Между прочим, Льюис, вам бы нужно предупредить вашу жену, что завтра вы снова уедете.