«В течение многих веков, – писал он, – различные формы христианских церквей выставили в культурной жизни европейских народов учение об едином религиозном мировоззрении, заменяющем вполне и исключительно все формы мировоззрения научного и философского. В результате получилась только многовековая упорная борьба людей науки с притязаниями христианских, отчасти мусульманских теологов, борьба, в которой окончательно определилась область, подлежащая научному ведению, и в результате которой религия, несомненно, очистилась от приставших к ней исторических нарастаний, по существу ничего с ней общего не имеющих».
Некогда верующие понимали буквально, например, библейские мифы о сотворении мира или Всемирном потопе (заметим: эти мифы не оригинальны и были заимствованы у других народов). Предполагалось поначалу, что Земля плоская, а над нею – хрустальный свод небес. Даже во времена Колумба и Магеллана, когда шаровидность нашей планеты была доказана, очень немногие мыслители осмеливались рассуждать – вопреки церкви – о бесконечности Вселенной и множестве обитаемых миров.
Но вот благодаря успехам геологии и астрономии были опровергнуты древние мифы. Рухнули от этого устои христианства? Нет.
В наше время, когда распространилось множество суеверий, порой достаточно диких, появились некоторые священники, отвергающие идею эволюции жизни на Земле ради утверждения мифа о чудесном творении. Но ведь существуют неопровержимые данные палеонтологии, геологии, биологии, свидетельствующие о последовательном развитии живых существ за сотни и тысячи миллионолетий. Если какой-то человек не может или не желает этого знать, это его личное дело, недостаток его ума, ограниченность разума. Тут нечем гордиться и незачем распространять свое невежество на окружающих.
Поколеблет ли идея эволюции истины, которые провозгласил Иисус Христос? Так может произойти лишь с теми, кому очень хочется верить во все чудесное без разбору, не считаясь со здравым смыслом и поистине удивительными, великолепными достижениями научной мысли. Получается настоящее мракобесие, а не просветление. Очень печально, если вера в учение Христа определяется не склонностью души и доводами разума, а только лишь упованиями на чудо.
На поражение обречена только та Церковь, которая ради окостенелых догм, ложно понятых идей упорно отвергает доказательные научные и философские выводы, не желает считаться со здравым смыслом, разумом. Она потеряет для себя всех мало-мальски образованных, неглупых и здоровых интеллектуально и духовно людей и будет пользоваться авторитетом среди одних фанатиков, суеверов, хитрецов-лицемеров.
Религиозные идеи должны развиваться. Так происходит с каждым человеком по мере взросления и накопления новых знаний. Многие сказочные образы, наивные представления детства неизбежно обновляются, а то и меняются радикально. Что тут страшного? Это еще не означает, что в корне меняемся мы сами, отрешаемся от собственной личности, от всех своих взглядов на жизнь и людей. Что-то обязательно сохраняется, в том числе осознанная и подсознательная память. В противном случае ни о какой цельной личности не может идти речь. (Кстати, не потому ли возрастает число психических больных: из-за потери людьми духовных опор в жизни, из-за склонности к постоянным сменам духовных ориентиров в зависимости от моды и обстоятельств?)
«Наука неуклонно, постоянно захватывает области, которые долгие века служили уделом только философии или религии», – писал В. И. Вернадский. Но это вовсе не означает, будто наука всегда и во всем теснит и опровергает религию.
«Как христианство не одолело науки в ее области, в этой борьбе глубже определило свою сущность, так и наука в чуждой ей области не сможет сломить христианскую или иную религию, но ближе определит и уяснит формы своего ведения», – уточняет Вернадский.
Наиболее прочные позиции проявляет наука в материальном мире. Но для человека не менее важен и духовный мир, где нередко зыбки системы доказательств, а очень многое зависит от самого субъекта. Здесь для религиозных верований всегда остается обширная область, включающая и Неведомое (непостижимое, по крайней мере, в данное время, для научной мысли).
Вера должна не отвергать знание, а приобщаться к науке и учитывать ее выводы (но не домыслы) в своих духовных исканиях, какими бы крамольными они ни казались на первый взгляд.
Тайное не должно противоречить явному.
Спору нет, для Церкви очень важно всячески оберегать традиции и авторитет. Но при этом она не должна отказываться от обновления, от взаимодействия с наукой, от творческих дерзаний, чтобы не превратиться в косную структуру.