— И все-таки зачем воскрешать из мертвых Джеймса Филлимора? — в недоумении спросил Шерлок Холмс.
— Это было задумано как шутка, — ответил Алистер Кроули, любовно положив руку на плечо Бирса. — Я всегда питал склонность к эксцентричным поступкам. Муж моей матери был начисто лишен чувства юмора, а остроумие Амброза Бирса очень похоже на мое собственное. Мне нравится думать, что я унаследовал это от него. Несколько лет назад папаша Амброз — так я его называю — прислал мне свою студийную фотографию в виде Джеймса Филлимора и письмо, в котором вся афера описывалась во всех ее восхитительных подробностях. Договорившись с мистером Бирсом, что я навещу его в редакции «Космополитен», я решил позабавиться, сделав это в обличье Джеймса Филлимора. Костюм свой я заказал еще до отъезда, в Лондоне.
— Никакого сомнения, что нас с Алистером объединяет родственное чувство юмора, — сказал мистер Бирс. — Поскольку оба мы, не сговариваясь, придумали одно и то же. Я также решил возродить Джеймса Филлимора по случаю нашей встречи. Костюм мой лежал наготове, присыпанный порошком от моли, так что только и требовалось, что немного расставить его по швам да купить накладные бакенбарды по образцу тех, что я носил в старые времена. Что и говорить, парни в редакции Хёрста чуть не лопнули со смеху, когда я вошел, наряженный, как принц Альберт. Но потом, когда еще и наш юный Алистер явился в том же костюме…
— Воображаю себе это веселье, — без улыбки произнес Холмс.
Он снова поднялся с места, жестом попросив меня следовать за ним, и сделал движение в направлении стоянки кэбов в южном конце Мэдисон-сквер.
— Пойдемте, Ватсон! Мы еще поспеем на вечернее выступление Мод Адамс в «Эмпайр».
Повернувшись назад, мой друг приподнял свою шляпу, прощаясь с парочкой былых Филлиморов.
— Адье, джентльмены! — сказал Шерлок Холмс. — Предлагаю вам устроить прощальное исчезновение Джеймса Филлимора. Поскольку мы с доктором Ватсоном направляемся в Сан-Франциско, где число недавно погибших велико непомерно, я легко могу устроить так, что имя Джеймса Филлимора попадет в списки мертвых. Пусть оно там и остается. Прощайте!