– Ой, не надо, Александр Васильевич, я все сделаю! – в голосе Юлии послышались слезы.
Она сама не понимала, зачем это делает, какой-то бесенок внутри ее действовал самостоятельно.
– Кочетова… – ошеломленно проговорил шеф, – да я тебя не трогал, с чего ты взяла вообще?
Но Юлии вдруг стало ужасно себя жалко. Антон притащил в дом эту ужасную девицу, свою падчерицу, Юлию едва не убили, а муж ей не верит. Во всяком случае, не собирается ей помогать, она совсем одна, не к кому обратиться…
Она с непонятным удовлетворением почувствовала, как по щекам катятся слезы. Ну надо же, раньше у нее никогда не получалось плакать по заказу.
– Да я ее и не трогал совсем, – растерянно повторял шеф подбежавшей Саше.
– Да-да, конечно-конечно, – энергично кивала та, пытаясь всунуть Юлии стакан с водой.
Юлия взяла стакан трясущейся рукой и выпила, расплескав половину. Шеф поймал осуждающие взгляды сотрудников и ушел к себе, держа руки по швам, чтобы никого не задеть ненароком.
Юлия отмахнулась от Сашки, которая предлагала валерьянки или пустырника, и скрылась в туалете.
Посмотрев на себя в зеркало, она едва не расхохоталась. Волосы всклокочены, тушь размазалась, в общем, вид жалкий. Но это даже неплохо.
Надо же, и от этой стервы Лоры может быть польза! Юлия применила ее метод – и вот пожалуйста, шеф мигом заткнулся. Надо будет взять это на вооружение.
Тут Юлия вспомнила, что не ответила на звонок. Оказалось, звонил Славка Окунев. Сказал, что кое-что может ей сообщить, но пока не все. Юлия ответила, что рада будет любой информации, только скорее. Условились встретиться в кафешке на углу, Славка сказал, что обедать ему некогда.
Шеф сидел в кабинете, как сыч, и, хоть видел, что Юлия ушла, не посмел ничего сказать.
На этот раз опоздал Славка, Юлия ждала его, прихлебывая кофе, который в этой забегаловке оставлял желать лучшего.
– Ну что, – начал Славка, – Ветрова Флора Дмитриевна, одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года рождения, родилась в Нижнем Тагиле, там же окончила школу. Отец – Дмитрий Анатольевич Черепов, мать – Ветрова Лидия Николаевна. Брак был не зарегистрирован, но дочку Черепов записал на себя. Девочка жила с матерью, а после ее смерти – с бабушкой и дедушкой. Когда Флоре было пять лет, мать вышла замуж за Кочетова Антона Петровича, ну, ты про него знаешь.
– Да уж… – вздохнула Юлия.
– Значит, Флора училась в школе неважно, что никого, в общем, не беспокоило, поскольку девочка росла без родителей. Бабка с дедом совершенно простые люди, не очень-то ею занимались. Откуда тут взяться большим успехам. Ну, окончила школу, пошла в продавщицы, больше-то никуда не брали. Там случилась какая-то темная история, вроде бы магазин, где она работала, ограбили, потом подожгли, но никого не нашли. Флора эта работала то здесь, то там. А потом случилось у них в городе ограбление, там сторожа убили. Давно уже подозревали банду одну, там отморозки такие. В общем, искали их, а потом позвонил кто-то и сообщил, где они скрываются. Ну, и повязали всех, да и награбленное нашли, только не деньги. А как стали сотрудников шерстить, то и увидели, что эта самая Флора тоже в том магазине работала, только уволилась полгода назад.
– Наводчица! – ахнула Юлия. – Ну, спасибо Антону, привел в дом уголовницу.
– Да там еще не доказано, поскольку она из города испарилась. – Славик покачал головой.
– Так вот почему она приехала, ей срочно нужно было из своего Нижнего Тагила умотать, – пробормотала Юлия, – но тогда зачем она… Сидела бы тихонько у нас, а она…
– Она – что?
– Да так, – опомнилась Юлия, – ничего.
Подняла голову ее интуиция, и Юлия решила не рассказывать пока что Славке ничего про вчерашний инцидент. Ведь там замешан Антон, ведь это был его нож… и вообще, это дело семейное. Они как-нибудь сами с ним разберутся.
– Еще что-нибудь скажешь? – Она отвела разговор от опасной темы.
– Да, в общем-то, это все…
– А отчего же девочку отдали деду с бабкой, а не отцу родному, когда мать умерла?
– Не знаю, можно выяснить, а почему ты говоришь – умерла, умерла, когда ее убили? – удивился Славик.
– Как – убили? – Юлия почувствовала, как нехорошо сжалось сердце. – Ты точно знаешь? Антон сказал, что она умерла, болела долго…
– Ага, после тяжелой продолжительной болезни, – усмехнулся Славка, – ну, если, конечно, удар ножом по горлу – это тяжелая продолжительная болезнь, тогда конечно. Извини, – тотчас нахмурился он, – извини, что я так прямо. Помню, что ты девица крепкая была, в обморок падать не станешь от подробностей.