Иаков пожал плечами и, ворча, удалился.
Архангел отправился к Иосифу-плотнику и рассказал ему о переживаниях патриарха. Иосиф погладил свою белую бороду, погрузился в длительное раздумье, как имел обыкновение делать, потом сказал:
— Из этого мальчонки получился отличный ученик плотника. Я не могу на него пожаловаться. Это свидетельствует о том, что он более способен к работе руками, чем к интеллектуальным умозрительным размышлениям. Ной попытался вбить ему в голову цифры и формулы, древнегреческие и древнееврейские слова, но Базофон совершенно в них запутался. Разве так строят корабль? Конечно же, не так. Сначала его контуры надо начертить на земле, а потом браться за топор.
— Совершенно согласен,— поспешно прервал его Гавриил, который не хотел втягиваться в подобный спор,— но скажите, кто, по вашему мнению, мог бы приобщить этого несмышленыша к физическим упражнениям?
Иосиф-плотник долго поглаживал бороду, потом изрек:
— Обратитесь к царю Давиду. Разве не он в юности победил великана Голиафа?
— Да об этом и речи не может быть! — воскликнул архангел.— Царь Давид? Совершенно исключается. Такое величие, такой блестящий монарх... Извините меня, Иосиф, но вы болтаете глупости.
— Ладно, ладно,— ответил плотник.— А что вы думаете о Самсоне?
Гавриил, казалось, был доволен.
— Этому, во всяком случае, не взбредет в голову сражаться в ангелами...
И, взмахнув крыльями, полетел к победителю филистимлян.
Самсон обитал в храме, совершенно таком же, какой он когда-то разрушил, уничтожив вместе с собой и всех поклонников Дагона. Зрение вернулось к нему, хотя и осталось заметное косоглазие. Огромный, мускулистый, он беспрерывно совершенствовал свое тело, поднимая колонны, каменные своды с такой легкостью, словно играл с ними. Его длинные рыжие волосы были заплетены в косы и уложены вокруг макушки в виде некоей золотой тиары. Далила, прекрасная филистимлянка родом из долины Сарек, изменница, давно помирилась с ним и теперь была у него служанкой.
— Приветствую тебя, о Самсон, сын Меноя из колена Данового,— произнес архангел, зная, как чувствителен атлет к своей родословной.— Я хочу тебе предложить принять участие в новой битве.
Самсон завязал узлом железный прут, с которым упражнялся, небрежно бросил его куда-то в сторону и спросил:
— Снова против людей из Газы?
— Они давно мертвы и давно похоронены,— отвечал ему Гавриил, смеясь,— На этот раз тебе придется обучить и натренировать одного юного смертного, взятого живым на Небо, которого наши учителя хотят подготовить здесь к упорной и жестокой борьбе против идолопоклонников.
— Почему бы и нет? — отвечал Самсон,— А то я уже начал скучать. Лишь Далила развлекает меня немного. Что же касается патриархов, то они слишком мрачны и к тому же открыто меня презирают. Вот хороший случай показать им, что моя сила не так уж и бесполезна, как они считают. Где ваш смертный?
— В западной части Рая. Ты сам туда доберешься или предпочитаешь, чтобы я тебя туда доставил на своих крыльях? — предупредительно осведомился архангел.
— Я слишком тяжелый,— ответил Самсон обиженным голосом.
Гавриил не настаивал, зная, до какой степени великан обидчив”.
ГЛАВА ПЯТАЯ,
из которой мы узнаем, что такое назорей, а ученые теряются в предположениях
“Патриархи посовещались и решили отдать Базофона на попечение Самсона. Они поняли, что его дальнейшее обучение небесным наукам не имеет смысла, и внутри своих душ удивлялись, почему Мессия избрал для борьбы с язычниками этого взъерошенного и плохо воспитанного мальчишку, ведь столько других детей могли бы справиться с этой задачей значительно лучше. Впрочем, до возвращения молодого человека на землю оставался лишь один ангельский месяц.
Когда Базофон увидел Самсона, он почувствовал глубокое удовлетворение. Этот красивый атлет понравился ему намного больше, чем ученые стариканы, которые за пять небесных месяцев так ему надоели, что даже здоровье у него ухудшилось. Разве не начал он кашлять? Самсон нашел его кожу слишком бледной, а мускулы — слишком мягкими. Надо было устранить эти недостатки. И Самсон стал приобщать парня к древнему военному искусству племени Дан, которое он сам изучил в годы своей юности.
Базофон очень быстро отличился в упражнениях с палицей и в метании ядра. А вскоре для него перестало быть тайной и искусство падений. Его мускулатура день ото дня становилась все красивее. Сабинелла была в восторге, наблюдая, как гармонично развивался ее сын, и почти не прилагая усилий. Учитель из Самсона, конечно, был грубый, но даже эта грубость нравилась юноше. Вечером, после бега, прыжков, различных боевых упражнений, он возвращался к плотнику Иосифу и с не меньшим рвением совершенствовался в искусстве обработки дерева. Его единственной заботой стало стремление сравняться в сноровке со своими учителями.